И у нее были замечательные манеры — он почувствовал себя мужиком перед ней.
Он прилежно танцевал с «девами» старой бригады, но продолжал поглядывать на Филиппу, рядом с которой уселся полковник Баррон («Проклятый юбочник!» — думал Арчи), видимо приятно проводивший время, судя по галантности, с которой он вставлял монокль одной рукой, прижимая другую к сердцу как бы для того, чтобы усилить выражение сказанного.
«Будь он проклят», — подумал Арчи, бессознательно пользуясь леди Рэллин как буфером между собой и острым локтем Форда. Тот улыбался одними губами, кляня все в душе, в то время как он с трудом удерживался на ногах, танцуя с дамой, шея которой была унизана жемчугом, а руки покрыты браслетами от кисти до локтя; дама говорила языком Боуэри и казалась чрезвычайно довольной собой и всем, что ей принадлежало.
Возвращаясь из сада, где он курил, Арчи совершенно случайно встретился с Филиппой, медленно спускавшейся по широким каменным ступеням.
Он тотчас остановился.
— Даже если вы не хотите танцевать, можно с вами говорить?
Она слегка засмеялась, и ее смех заставил Арчи неожиданно почувствовать себя смелым и счастливым.
— Немного ниже влево есть скамейка, откуда чудесный вид; мы могли бы там выкурить по папиросе — если вы захотите?
Филиппа с секунду его рассматривала; у нее заныло сердце только потому, что его молодость и веселость напомнили ей, как всякая другая молодость, — Тедди.
И мысль о Тедди, даже такая мимолетная, придала мягкость ее голосу:
— Я хотела бы посмотреть этот вид.
Они пошли вместе; рука Арчи один раз мимолетно коснулась ее локтя, чтобы направить ее к белой полукруглой скамейке, которая, казалось, повисла над багряной красотой спящего моря.
Налево берег делал поворот; крутая дорога по временам ярко освещалась фарами автомобилей, вырывавшими из темноты подымавшиеся кверху темные очертания стен замка, стоявшего на страже маленького городка.
Издали слышалось пение девушек; голоса их, смягченные расстоянием, и мягкий ароматный воздух были полны той задумчивости, которую придает неясная музыка в темноте.
Ни Арчи, ни Филиппа не разговаривали до окончания песни. Затем Филиппа тихо сказала:
— Это прелестно!
— Это девушки, которые работают там, на фабриках, — сказал Арчи, чувствуя всю банальность своих слов, желая сказать что-нибудь особенное и сознавая, что все, что он делал, было обыденным.
Он неудержимо понесся вперед, потому что ему ужасно хотелось показаться «особенным»:
— Я безумно хотел встретиться и познакомиться с вами, леди Вильмот!
Ему теперь стало видно ее; наклонившись вперед, он напряженно смотрел на Филиппу.