Но прошла минута, за ней другая, а судья мой не проронил ни слова. То отходя на пару шагов, то придвигаясь чуть не вплотную, он разглядывал портрет, казалось, забыв о нашем с Гэсом существовании. И сердце мое упало: мне показалось, что Мэтьюс разочарован. Господи, неужели все мои восторги были самоослеплением? Да, этот портрет мне дороже всего, написанного до сих пор, но не оттого ли, что это — Дженни, все, что от нее осталось. Мог ли я бесстрастно взглянуть на картину, ставшую словно бы частью меня самого…
— Н-да, — произнес Мэтьюс, и по его голосу, по тому, как он потер ладони, я понял, что он взволнован.
Но я не успел обрадоваться: в комнату, суховато кивнув мне, вошла мисс Спинни, заставив меня снова замереть в напряженном ожидании. Она смотрела на портрет несколько долгих минут, и когда обернулась ко мне, глаза ее потеплели.
— Отлично, Адамс. Рада, что не обманулась в вас.
Мэтьюс словно только и ждал этого заключения.
— Да, — кашлянув, проговорил он. — Это именно то, чего мне хотелось. Я бы даже сказал… — Он помедлил, подыскивая слова, но, видимо, так и не нашел. — В каком-то смысле…
— Она прямо ягодка, — не утерпев, подал голос Гэс. — Верно? — И обратившись затем к мисс Спинни, довольно прозрачно дал понять, зачем он здесь присутствует. — Прошу учесть, мэм, Мак — мой друг.
— Я учту это, — не без юмора кивнула мисс Спинни. После чего они с Мэтьюсом вышли из комнаты, сказав, что им надо посоветоваться.
— Похоже, они возьмут, — толкнув меня локтем в бок, шепнул Гэс, когда дверь затворилась.
— Похоже, — согласился я.
— Смотри, не хлопай ушами. Проси полсотни.
— Эта штука стоит вдвое больше, — сказал я.
— Ну да? — уставился на меня Гэс. — Так я и поверил…
Тут в дверях показались Мэтьюс и мисс Спинни, и на лицах их было написано, что решение принято.
— Мистер Адамс, — торжественно обратился ко мне владелец галереи. — Я хотел бы…
— Почему так официально? — вклинилась мисс Спинни. — Разве он здесь не свой человек?
— Я хотел бы поздравить вас, Эдвин, — послушно поправился Мэтьюс. — Не буду скрывать: такое сюда приносят нечасто. Вы преподнесли нам приятный сюрприз. Я не люблю слово «шедевр», оно кажется мне слишком помпезным, но в данном случае…
— Ближе к делу, Генри, — вставила мисс Спинни.
— Да, так вот… Дело в том, Адамс, что в данный момент мы не сможем купить этот портрет. Нет-нет, — успокаивающе поднял руку Мэтьюс, видя, как вытянулось мое лицо, — вовсе не потому, что не хотим. Причина в том, что мы не знаем, сколько он может стоить.
— Ну, а хотя бы примерно? — спросил я.
— Это зависит от того, кто купит. Конъюнктура сейчас неважная, и вряд ли кто-то из владельцев частных коллекций выложит приличную сумму. Вот если бы вашим полотном заинтересовался музей…