— По-моему, особого выбора у меня нет. Пристегнув к ремню на брюках фляжку, Морган ободряюще взглянула на него.
— В таком случае — в путь. Сложнее всего будет выбраться отсюда, проход очень узкий.
— Если вы будете идти впереди меня, я смогу на вас опираться, — сказал Райли, отрываясь от стены.
— Благословите те вечера, когда я обливалась потом в спортивном зале, — улыбнулась девушка.
— Обязательно… когда вы улыбаетесь, вы очень красивая, вам это известно?
Морган чуть было не ответила ему: «А вы — самый сексуальный мужчина, которого мне доводилось видеть за все мои двадцать девять лет, но при этом совершенно не в моем вкусе». Вместо этого она ехидно заметила:
— Сейчас гораздо важнее мои мышцы, а не смазливая физиономия.
— Я назвал вас красивой, а не смазливой. В путь, Морган Кассиди.
Морган сверкнула глазами. Она терпеть не могла мужчин выше ее ростом. Ей нравилось смотреть людям прямо в глаза.
Однако сейчас не время размышлять, какие мужчины в ее вкусе. Вздохнув, Морган повернулась к Райли спиной.
Тот оперся на ее плечо, и они медленно двинулись к выходу из каньона. Изредка Райли при неосторожном шаге тихо вскрикивал от боли. Когда они достигли русла реки, Морган уже обливалась потом.
— Оставайтесь здесь, — шепнула она. — Я посмотрю, нет ли кого поблизости, и спрячу свой рюкзак, а попозже приду за ним.
Рука Райли легонько стиснула ей затылок — она поняла: он дает ей знать, что не сомневается в ее возвращении. Улыбнувшись ему, Морган бесшумно выскользнула из каньона.
Долина и скалы уже погрузились в ночную тьму. Над плато у горизонта ярко светил месяц, и Морган с облегчением подумала, что ей не придется включать фонарик; несмотря на твердую уверенность, что Говард и Дэз до утра не покинут уютное тепло кабины, не мешает проявить осторожность. Вернувшись к своему рюкзаку, девушка убедилась, что на нем нет скорпионов, и оттащила его к тому месту, где остался Райли.
— Знаете, что во всем этом мне больше всего не нравится? — спросил тот. — Я ведь и на вас навлекаю опасность.
Хотя он произнес это ровным, спокойным тоном, Морган не потребовалось вспоминать курс психологии, чтобы уловить прозвучавшую в его голосе злость, вызванную собственным бессилием. Наполнив фляжку из принесенной бутылки, она протянула Райли шоколадный батончик. Тот жадно набросился на него.
— По-моему, ни Говард, ни Дэз не отважатся вылезти ночью из машины, — небрежно заметила Морган. — Больше всего нам следует опасаться того, что вы оступитесь и упадете. Поднять вас я не смогу — в тяжелой атлетике я не сильна.