— Чтобы ты знала всю правду обо мне. Я человек, который совершил множество ошибок, среди которых есть даже непоправимые. Сознанием этого я буду мучиться всю жизнь… И еще я очень одинок. Мой дом полон замечательных детей, но я не могу похвастать общением. Мне необходим человек, с которым мне было бы интересно говорить, молчать, просто быть. Выходи за меня, Дженнифер.
— Я не могу, — глухо ответила она и вздохнула.
— Послушай, я прошу тебя об этом не ради детей. А ради нас двоих. Что нам мешает любить друг друга?
— Нет, Ной. Я не могу согласиться на это, — упрямо повторила Дженнифер Марч. — Прости. Но лучше выяснить это прямо сейчас. Я не выйду за тебя, Ной.
— Грустно слышать, дорогая. Но я не сдаюсь. У нас с тобой впереди целая неделя. Я обязательно спрошу тебя еще раз, когда эта неделя подойдет к концу.
— И услышишь тот же ответ, Ной, — заверила его Дженнифер.
— Ты хочешь сказать, что не любишь меня? — сухо произнес он.
Дженнифер не ответила на его вопрос.
— Не отводи взгляд, Дженни, — продолжал Ной. — Ты любишь меня и знаешь о моих чувствах к тебе.
— Можно любить, но не быть женатыми, — робко проговорила она. — Ной, я больше не выйду замуж.
— Возможно, ты так и думала до сегодняшнего дня. Но я хочу, чтобы ты все тщательно взвесила… Я боюсь потерять тебя, Дженнифер, — проникновенно признался он, заглядывая ей в глаза.
Ной Бренниган сидел в своей гостиной и с интересом наблюдал, как Дженнифер, его подруга и возлюбленная, поглощает аппетитную пиццу. Почему-то его это зрелище увлекало не менее чем вкус лакомства.
Дженнифер ела самозабвенно, весь ее вид кричал о наслаждении. Ной готов был отказаться от своего кусочка и отдать его ей, лишь бы продлить созерцание. Благо пиццы было предостаточно.
В эти несколько дней, что Тимоти, Сцилла и Роуди жили у бабушки с дедушкой, Ной по-настоящему сумел разглядеть свою соседку. Только теперь он полюбил ее, хоть и был уверен прежде, что любит. Но то было лишь чувство безмерной симпатии. Теперь же его тянуло к ней невидимыми фибрами, сплетенными из желания, восторга, умиления и вновь желания.
Прежде он предпочитал думать о том, что матери лучше, чем Дженнифер Марч, для своих детей ему не найти. Теперь же стал склоняться к мнению, что такой возлюбленной никогда больше не встретит.
В его представлениях все сходилось как нельзя более удачно. Она любит его детей, его дети любят ее, и он сам ее тоже любит. Казалось бы, что еще нужно для общего счастья, чтобы вновь покой воцарился в доме Бренниганов?
Однако Дженнифер Марч, как и его жена, строго придерживалась своих внутренних мотивов, не пытаясь даже объясниться.