Джеймс с Тимми на руках стоял возле окна с видом на город, кратко информируя племянника о предстоящем собрании.
Губы Бет невольно изогнулись. Если у Джеймса когда-нибудь будет собственный ребенок, все сотрудники будут находиться в постоянном стрессе, улыбнулась она. Но, представив себе Джеймса с женой, окруженного своими темноволосыми мини-версиями, она вдруг испугалась.
— Я пойду проверю зал для собраний, — обратилась она к боссу. Вооруженная записной книжкой и грудой бумаг, Бет прошла дальше по коридору мимо маленькой спальни с ванной, которой Джеймс иногда пользовался, и директорской столовой к залу для собраний.
Положив копию протокола прошлого собрания и утреннюю повестку дня напротив каждого кресла за овальным столом, она позаботилась об остальном: графин был наполнен водой, поднос с кофе готов.
Помышлял ли когда-нибудь Джеймс жениться, завести семью? Бет сомневалась, что он с его представлениями вообще когда-нибудь найдет женщину, которая удержит его внимание больше чем на пять минут. Она поставила свое кресло справа от его. Это было ее обычное место, когда она вела протокол. В его личной жизни, как и в работе — бесконечные поиски новых задач.
— Доброе утро, Бет.
Она с улыбкой подняла глаза на группу директоров, входящих в зал.
Налив себе кофе, все сели за стол.
Бет вгляделась в их лица. Среди них нет ни подхалимов, ни марионеток. Все они — умные, проницательные, хорошо оплачиваемые профессионалы, но тем не менее в ту минуту, когда Джеймс вошел в комнату, собравшиеся, казалось, как-то потускнели, ушли на второй план.
— Доброе утро, — поздоровался Феннер. Коляска с ребенком отнюдь не влияла ни на его положение, ни на манеру поведения. — Мой племянник, — лаконично возвестил он, ставя Тимми около Бет и не предполагая дальнейших объяснений. Бет спрятала улыбку, когда увидела смущенные лица сидящих за столом. Как она и догадывалась, ни один из членов совета не спросил о причине присутствия ребенка на собрании и вообще о праве Джеймса привозить его сюда.
Джеймс Феннер открыл собрание. Бет работала, время от времени бросая взгляд на Тимми, ее карандаш бегал по страницам записной книжки.
Сидя откинувшись в своем креслице, Тимми глядел вокруг с простодушным безразличием, издавая иногда булькающие звуки одобрения, когда слышал голос дяди, вероятно выражая свое полное с ним согласие. Бет усмехнулась: «Подлиза!»
Не будучи диктатором, Джеймс вел собрание мастерски, поощряя дискуссию, ограничивая во времени наиболее многословных ораторов. Слушая низкий голос и видя искреннее уважение на лицах присутствующих, Бет ничего не могла поделать со знакомым ощущением гордости.