Бет взглянула в его лицо, но ничего не разобрала в этой бесстрастной маске. Но разве когда-нибудь она могла понять, что происходило в этой голове? Знала ли она когда-нибудь, о чем он думал, что чувствовал?
«Если вы соберете двенадцать верхушек пакетиков, вы сможете выиграть поднос». Бет снова посмотрела на Джеймса. Как он может сидеть здесь так расслабленно и непринужденно, проглядывая заголовки статей? Черт возьми! Ведь он попросил ее родить ему ребенка!
Бет энергично размешала содержимое чашки. На этот раз, подняв глаза, она встретила взгляд темно-голубых глаз, брови вопросительно поднялись.
Бет пожала плечами.
Его голубые глаза медленно оглядывали ее лицо, затем взгляд задумчиво остановился на слегка сжатых губах. Ложка выскользнула из ее руки и с грохотом упала на стол; звук был оглушающим.
Мягко улыбаясь, Джеймс вернул ложку Бет, его длинные пальцы погладили ее протянутую ладонь.
Бет резко отодвинула стул и встала. Положив чашку в раковину, она направилась к двери. Выходя в холл, споткнулась о плинтус. Поморщившись от боли, она увидела черную полоску, оставленную туфлей на аккуратно покрашенном белой краской плинтусе. Бет нагнулась и начала оттирать ее. Уголком глаза она увидела, как Джеймс встал. Бет обернулась и замерла: Джеймс, скрестив руки на груди, прислонился к дверному косяку и с интересом наблюдал за ней.
Не теряя достоинства, Бет встала и продолжила путь. К черту Джеймса! К черту все!
Бет нащупала выключатель и откинула одеяло.
— Иду, Тим, — пробормотала она, когда всхлипывания, доносящиеся из соседней комнаты, усилились. Она вгляделась в стрелки часов затуманенным взором и откинула назад спутанные волосы. Семь часов! Бет застонала. Еще просто не могло наступить утро.
Автоматически она выбралась из постели, набросила халат. Окинув свою постель завистливым взглядом, Бет, спотыкаясь, вышла в холл и увидела, как Джеймс появился из своей комнаты. Он был без обуви и рубашки и застегивал ремень джинсов, сдерживая зевоту.
Бет выругалась себе под нос. Ей надо бы поспать еще четыре-пять часов и выпить несколько литров чая, чтобы обрести чувство равновесия и не обращать внимания на этот крепкий мужской торс, оставаться хладнокровной. Джеймс, судя по тому, что он нахмурился, также был взволнован ее видом. Пригладив рукой взъерошенные волосы, он проворчал что-то невнятное и пошел в кухню.
Вероятно, они с Джеймсом никогда не смогут поддерживать нормальную беседу, что в их ситуации было бы неплохим выходом из положения. Бет зашла в комнату Тимми, и малыш перестал плакать, когда она подняла его, но его большие укоряющие глаза давали понять, что он недоволен ее столь поздним появлением.