— Хорошо.
Когда он открывал дверь автомобиля, Рози, стоя на верхней ступеньке лестницы, сказала:
— Кент, мне жаль, но я не смогу пойти с тобой на барбекю. То, что я говорила о наших отношениях, очень серьезно. Я действительно думаю, что у нас ничего не получится.
— Наверное, ты права. — Он старался выглядеть невозмутимым.
— И еще… Я не смогу оставаться допоздна в субботу. В пятницу мне должны снять мой «ошейник», а я вступила в клуб холостяков. В этот вечер там танцы, и мне уже подобрали партнера.
Кент мысленно повторил: «Партнера», и улыбка его постепенно исчезла одновременно с самодовольной позой.
— Мэй, не принесете мне из кухни термос с кофе? — попросил Кент, усаживаясь и бросая толстую папку с бумагами на стол. — Я побуду тут немного.
— Конечно. — Мэй поставила на поднос холодный кофе. — Принести вам что-нибудь поесть?
— Нет, спасибо, — промямлил Кент, пытаясь сосредоточиться на финансовых отчетах, лежащих перед ним. Звук захлопнувшейся двери заставил его вспомнить вчерашнее. Танцы холостяков. Что, черт возьми, с ней случилось?
Что она сказала? Нашли партнера. Только через его труп! Кент ничего не мог предпринять из-за этого проклятого «ошейника». Он выругался и потер лоб, в котором скопилось раздражение.
Конечно, можно было просто прекратить отношения, как и предлагала Рози. И это было бы правильное решение. Но разумность решений мало занимала Кента. Он безумно хотел быть с Рози, и не только в постели. Эта мысль преследовала его уже долгое время. Трудно было отрицать очевидное — он давно влюблен в эту женщину, но, черт возьми, он не намерен организовывать единоличный демографический всплеск, чтобы завоевать ее любовь.
Мэй вернулась с термосом, поставила его рядом с чашкой на стол.
— Я принесла вам печенье, — сказала она. — На всякий случай. — Мэй не стала объяснять, каким может быть этот случай.
— Спасибо! — Взгляд Кента стал рассеянным, мысли его были заняты определением предельного количества детей, влияющего на величину налога. — Мэй, у вас есть дети? — неожиданно резко спросил он.
— Нет еще. Возможно, позже будут. — Взгляд девушки был мечтательным, голос — грустным. Пальцы ее постукивали по термосу, как будто это могло инициировать процесс.
Странные женщины. Стоит упомянуть о детях, и у них расплавляются мозги.
— Сколько вы хотите иметь детей?
Мэй покраснела, как если бы он спросил ее о том, какие противозачаточные средства она применяет.
— Не знаю. Наверное, двоих. Содержать детей дорого.
— М-да, — Кент хлопнул рукой по столу с такой силой, что степлер свалился на пол. — У меня такие же доводы. Зачем иметь целую ораву, если и двоих достаточно, верно?