И она, не обращая внимания на возникшее за столом молчание, отправила себе в рот кусок пирога.
— И потом, — продолжила она, кинув острый взгляд на Азиза и его друзей, — разве ни у кого, кроме меня, нет причин ненавидеть этого человека?
Трое подруг насторожились. О чем это она? Но узнать им это не удалось. На самом интересном месте Хаям перебил Саид, задав девушке какой-то вопрос на арабском. Хаям отвлеклась на него. И вскоре за столом снова возникло оживление, прерванное шокирующим заявлением Хаям.
— Хотя она и любимица отца, но в последнее время он недоволен ею, — так тихо, чтобы могла слышать одна только Женя, произнес Азиз. — И, честно говоря, я думаю, что он прав.
— Она любимица, а ты нет? — удивилась Женя.
— Я его сын, — ответил Азиз. — Единственный. Так получилось. Но если бы не это, отец бы и не вспомнил о моем существовании.
Женя удивилась. Что Азиз хотел сказать этими словами? Но сам Азиз явно уже пожалел, что затронул эту тему. Она была ему откровенна неприятна. И чтобы отвлечь Азиза от его мыслей, Женя спросила:
— А что такого натворила Хаям, что отец ею недоволен?
— Он хотел, чтобы она вышла замуж за одного человека, — быстро ответил Азиз. — А она отказалась. Наотрез! Да еще оскорбила того человека, позволив другому мужчине на его глазах обнимать ее.
— М-да, — протянула Женя, удивляясь, как все-таки крепки семейные устои на Востоке.
И кто это сказал, что отец является полноправным хозяином своей совершеннолетней дочери? И почему это он должен решать, за кого ей выйти замуж? Только потому, что так было принято у прадедов? А кто, интересно знать, потом с этим человеком будет каждую ночь спать в одной постели и встречаться с ним как минимум за завтраком? Неизвестный прадедушка или все-таки та же Хаям?
После того как гости утолили голод, возникло предложение потанцевать. Естественно, начали со всеми любимого танца живота, который Хаям исполняла с мастерством профессиональной танцовщицы. Даже подруги не удержались от восторга. А что уж говорить о том, что творилось с мужчинами.
— Твоя сестра замечательно танцует! — слышались крики со всех сторон.
Но Азиза эти комплименты не трогали. Он молчал, и лишь на его губах играла тонкая и какая-то загадочная улыбка. Не сказать, чтобы очень доброжелательная. Но Женя постаралась не зацикливаться на этом. Она уже поняла, что Азиз не любит свою сестру. Да ей-то что с этого? Конечно, грустно, когда между близкими людьми нет взаимопонимания. Но было бы еще хуже, если бы Азиз обожал свою сестру, м-м-м… не совсем по-братски.
И Женя выбросила из головы мысли о сложных взаимоотношениях Азиза и Хаям и решила получить от этого вечера столько удовольствия, сколько возможно. Ей было весело. Перед выездом они с подругами выпили по бокалу крымского портвейна из запасов Киры. Портвейн оказался неожиданно крепким. Лично Жене он не понравился. Но она не могла не признать, что после него в теле возникла особая легкость, а в голове приятный туман.