Элиав прополз еще несколько шагов мимо вмурованного в породу скелета и уткнулся в стенку тупика, о которой говорил Табари. Взяв осколок брекчии с заключенной в нее костью, он постучал по стене перед собой. Как ни странно, она откликнулась эхом. В свою очередь он принялся простукивать боковые стенки, потолок и пол, на котором стоял на коленях, но они издавали совершенно иной звук. Он снова постучал по стенке тупика, и на этот раз сомнений не осталось: может, он слышал и не настоящее эхо, но звук был совершенно другим.
Он поискал за спиной кирку Табари, оставленную рядом с важной находкой, и осторожно ковырнул плотный каменистый грунт перед собой. Острие кирки легко врезалось в него и, когда он потянул ее обратно, выломало небольшой кусок размягченного камня. Он уложил его в корзинку за спиной – ее потом вытащат – и неловким ударом выкрошил еще несколько кусков. На третьем ударе он с удивлением услышал отчетливое эхо и стал с удвоенной силой рубить стену, кидая обломки через плечо. Свет фонаря падал на груду осколков, и он понимал, что должен остановиться и расчистить место, но был охвачен горячечным возбуждением. Работая киркой с силой, которой не место в археологии, он вонзал ее острый клюв в тонкий слой податливой брекчии – и вдруг тот провалился в пустоту.
Элиав был весь залит потом, хотя в туннеле было прохладно, но он справился с возбуждением и снова стал профессиональным археологом. Он оставил кирку там, где она была, и неторопливо двинулся обратно, переползая через груду нарубленной им породы. Добравшись до места захоронения, он остановился и стал разравнивать каменные обломки, кусок за куском, пока свет фонаря снова не упал на глухую стенку, в которой под странным углом осталась торчать кирка. Приведя туннель в порядок, Элиав вернулся к ней и легко покачал из стороны в сторону. Загнанный в камень клюв кирки двигался свободно, и Элиав испытал искушение выдернуть его и нанести еще один удар по стене, проломив настоящую дыру в таинственную пустоту, но решил, что это будет нечестно по отношению к Табари. Так что он оставил кирку в том же положении, поставил фонарь так, чтобы он освещал не кирку, а выступающие из стены кости, и пополз обратно к траншее Б.
Когда он выбрался в нее, там вместе с Табари уже ждали девушка-художница и фотограф, но Элиав сначала деловито подозвал грузчика и приказал ему первым делом вытащить нарубленную породу.
– Только кирку не трогай, – предупредил он.
Когда тот исчез в проеме, Элиав проинструктировал художницу и фотографа – дать как можно более полное представление о вмурованных в брекчию костях, а также детально уточнить положение кирки, торчащей в глухой стене.