Источник

Холм Макор в квадрате 17 072 584 карты Западной Галилеи открылся глазам археологов воскресным утром 3 мая 1964 года, когда они стояли в оливковой роще, расположенной южнее. По внешнему виду холма нельзя было сделать выводов ни о его происхождении, ни о строении или истории. Разве что ровная поверхность склонов позволяла предполагать, что примерно в году 1700 до н. э. он был вымощен тяжелыми каменными плитами, и это было делом рук захватчиков-гиксосов, которые обрушились на Египет с севера, а еле заметная площадка с восточной стороны указывала, что некогда тут стояло какое-то строение.

Во вторник пароход миновал Гибралтарский пролив и пять дней шел через Средиземное море на восток, мимо островов и береговых скал, богато отмеченных историей. В субботу вечером стюард напомнил доктору Кюллинану: «Если вы хотите как можно раньше увидеть Святую землю, вам стоит подняться с рассветом». Стюард был итальянцем и избегал произносить слово «Израиль». Для него, доброго католика, эти места всегда будут Святой землей.

Незадолго до рассвета Кюллинан услышал легкий стук в дверь. Когда он поднялся на палубу, звезды еще лили свой блеск, но луна уже опускалась за горизонт за кормой, и по мере того, как над землей, встречи с которой он ждал, начинало всходить солнце, звездная россыпь, висевшая над Израилем, начинала тускнеть и меркнуть. Из моря выплывала береговая линия, розовато-лиловые холмы в дымке рассвета, и он увидел три строения, которые были ему известны: слева – белая мечеть Акко, в центре – золотой купол храма Бахаи а справа, высоко на холме – коричневые зубчатые стены монастыря кармелитов.

– В этом и есть евреи, – сказал он. – Начисто отрицают свободу религии – и дают ее всем. – Он подумал, что это могло бы быть хорошим девизом нового государства, но, пока пароход приближался к берегу, добавил: – Я бы в самом деле почувствовал, что приближаюсь к Израилю, если бы мне было позволено увидеть хоть одну настоящую синагогу. – Но еврейская религия – это вещь в себе, это система для организации бытия, а не для строительства величественных храмов, так что в поле зрения не было ни одного еврейского религиозного здания.

Даже когда они причалили, знакомство с еврейским государством пришлось отложить, потому что первым человеком, который узнал его, был симпатичный добродушный араб тридцати с лишним лет, облаченный в изысканный костюм западного покроя. Еще с пирса он кричал ему по-английски: «Добро пожаловать! Добро пожаловать! Все готово». Два поколения английских и американских археологов слышали по прибытии это сердечное приветствие, исходившее из уст то ли встречавшего их Джемала Табари, то ли его знаменитого дядюшки Махмуда, работавшего на большинстве исторических раскопок в этом районе.