— Рассказывай, Стасик. Все подробно рассказывай. Ты же знаешь, я тебе всегда помогу. И Олег бы обязательно помог…
— Да, собственно, рассказывать такого особенного и нечего, Ольга Андреевна. Просто Олег Александрович мне должен остался…
— В каком смысле – должен? – опешила Ольга Андреевна. – Не понимаю, Стасик…
— Ну в каком, в каком! В обыкновенном. Он у меня это… Денег брал взаймы и отдать не успел…
— Олег? У тебя? Денег?! Да ты что?
— Ну да! – распрямился вдруг медленно на своем хлипком стульчике Стасик. – А что такого? Или вы считаете, что я шибко недостойный, чтоб хозяин мог у меня деньги занимать? Не тех кровей, да? В падлу ему было, да?
— Нет, Стасик, ну что ты… Я же не это имела ввиду… Я не обидеть хотела… Просто…
— Ну что, что просто? – голос Стасика вдруг резко взвился с напряженно–спокойного до капризно–недовольного, маленькие глазки сузились до резких и злых синих щелочек, узкий лоб под жесткой щеткой торчащих вверх коротких волос заходил непривычными для него бугорками. Он привстал даже чуть со стула и навис слегка над Ольгой Андреевной, пытаясь заглянуть ей в глаза поближе. – Что значит, просто? Для вас, может, пять тыщ зеленых бумажек и просто, а для меня не просто! А долги отдавать надо! Да я слышал, что он вообще огромную сумму кому–то должен остался, а вы будто отдали всё, все его долги заплатили… Вот и мне отдайте! А иначе мне из вас их вытряхивать придется. Вы знаете, как сейчас долги вытряхивают? Не знаете? Так я рассказать могу…
— Стасик, но у меня нет денег… — вжалась спиной в кресло, защищаясь от его неожиданно злобного взгляда и голоса Ольга Андреевна. Ей и в самом деле стало страшно. Чем–то повеяло отмороженным совсем и нагло–бесчувственным от этого взгляда и голоса, чем–то недобрым и нечеловеческим…
— А ну пошел вон отсюда, тварюга бессовестная! – вдруг прохрипел простуженным баском Петька. Грозно так прохрипел, как совсем уже большой мужик. Если б не температура да слабость, да если б не совсем еще мальчишеский нежный возраст, могло бы показаться неискушенному наблюдателю, что и впрямь эту фразу выговорил сейчас совсем уж взрослый мужик, способный схватить бедного Стасика за шиворот и выволочь восвояси за дверь, да еще и пинка под зад дать хорошего.
— Что? – моргнув растерянно, повернулся к нему всем корпусом Стасик и рассмеялся весело. – Ну, ты даешь, Петро! Ну ты и сказанул сейчас, не подумавши! Это вместо того, чтоб бабке своей разобъяснить, что долги за детей своих отдавать положено? Так принято, Петро, что ж тут поделаешь. Хоть сам тресни, а долги отдай. Иначе хуже будет. Иначе всякое плохое может случиться и с вами, и с Василисой вашей ненаглядной. Понял, Петро? Так что помалкивай лучше…