Вот и теперь не знал он покоя. То есть покоя он не знал уже давно, может быть даже с того момента, когда среди пожара увидел, как два чернявых пацана попеременно грызут кочерыжку, или даже после того, как почувствовал запах пожара. Но не сразу созрело в его голове решение обратить этих чужаков в свою веру. Изо дня в день оно крепло и ширилось, пока не охватило всю его суть. И тогда он пошел к ним. Пошел, чтобы поставить точку. И не важно ему было, что они там скажут, потому что шел он туда не с вопросом, а с ответом.
Таков был наш Матвей Хренков, тем и славился. И потому никто не удивился, когда однажды, под выходной, он зашел к Василию Гущину, своему соседу и приятелю, и, выставив на стол бутылку красного, сказал:
— Инструмент готовь, Василий. За пару дней, думаю, сруб поставить можно…
— Этому Гундобину? — спросил Гущин хмуро.
— Погорельцам, — коротко ответил Хренков.
Он был настроен покончить с этим делом без промедления и торопил события. А они торопиться не желали.
Ровно месяц понадобилось строителям, троим здоровым и сильным мужчинам, то есть Хренкову, Гущину и шоферу Филе, для того, чтобы поставить новый дом, а точнее, избу-пятистенок. Своих забот оказалось невпроворот, так что работали по выходным.
И только будущий хозяин дома ковырялся на стройке каждый день. До поздней ночи можно было видеть, как он при свете времянки что-то стругал, прибивал, а потом записывал в тетрадку. Правда, помощи от него никакой не было, слава богу хоть не мешал.
А вот ребятишки, так те даже помогали. Что подать, где поддержать — тут как тут. И мать их тоже сложа руки не сидела. Только уж больно она была чернява. Василий уж на что был юбочник, а и тот не интересовался. Может, правда, оттого, что Зинка крутилась тут же.
Новоселье совпало с праздниками. Собственно, новоселья никакого не было. Просто кто-то увидел, что в новой избе горит свет. И весть об этом мгновенно разнеслась по всей деревне. И каждый в тот вечер старался пройти мимо, чтобы собственными глазами увидеть свет в окнах и людей.
Как-то уютнее стало у всех на душе в тот вечер. И все почему-то чувствовали себя значительными и благородными, даже те, кто ровным счетом ничего не сделал для того, чтобы помочь погорельцам.
Но настоящими героями были, конечно, строители. Всякий норовил зайти к кому-нибудь из них, чтобы выпить за здоровье хозяев. И как высшая похвала их поступку звучало в этот вечер по деревне слово «бесплатно». Потому что все знали, что с этого Гундобина взять нечего и дом ему построили за так. И только один человек этого не знал и знать не желал. Это был сам Гундобин.