Для многих Канада все еще слыла землей обетованной; такой скорее всего она и останется. Поэтому любое правительство должно было чрезвычайно осторожно регулировать приток населения. Слишком много иммигрантов из одного места, слишком мало из другого – даже этого было достаточно, чтобы на протяжении одного поколения изменить расстановку сил в стране. “В каком-то роде, – мелькнула у премьер-министра мысль, – мы проводим свою собственную политику апартеида, хотя, к счастью, расовые барьеры воздвигаются негласно и далеко за пределами нашей территории – канадскими посольствами и консульствами в зарубежных странах. И несмотря на всю определенность и неопровержимость этого факта, здесь, у себя дома, мы можем делать вид, что их вовсе не существует”.
Ему было известно, что некоторые круги в Канаде выступают за расширение иммиграции, есть у нее и противники. В число сторонников увеличения притока входили идеалисты, готовые открыть двери нараспашку всем желающим, и предприниматели, заинтересованные в приросте рабочей силы. Оппозиция широкой иммиграции обычно исходила от профсоюзов, привыкших стенать по поводу безработицы всякий раз, когда обсуждались проблемы иммифации, и неспособных осознать того, что безработица, по крайней мере до некоторой степени, есть необходимый экономический фактор жизни. По эту же сторону находились англосаксы и протестанты – в неожиданно большом числе, которые возражали против “засилья иностранцев”, особенно если иммигранты оказывались католиками. И зачастую правительству приходилось буквально балансировать на туго натянутом канате, чтобы не нажить себе врагов в том или другом лагере.
Хауден решил, что сейчас следует говорить без обиняков.
– Ваш департамент, Харви, плохо выглядит в прессе, и, как я считаю, во многом по вашей вине. Мне бы хотелось, чтобы вы вели дела пожестче и перестали позволять вашим чиновникам так самовольничать. Смените нескольких, если требуется, даже на самом верху; мы не можем увольнять государственных служащих, но у нас есть, куда их задвинуть. И, ради Бога, не выпускайте вы спорные иммиграционные дела на страницы газет. В прошлом месяце, например, – женщина с ребенком!
– Эта ваша женщина держала бордель в Гонконге, – парировал Харви Уоррендер, – и прикатила к нам с венерической болезнью.
– Возможно, я выбрал не лучший пример. Но есть множество других, и, когда возникают подобные щекотливые дела, правительство по вашей милости выглядит каким-то бессердечным людоедом, а это вредит всем нам.
Премьер-министр говорил тихо, но напористо, не сводя глаз со своего собеседника.