— Сашка, майор! — заорал я, не отвлекаясь от компа. — Держите коридор! Мутанты на растяжку нарвались! Осталось семьдесят секунд!
Черт, если их там хотя бы десяток, по любому до нас доберутся. Они же шустрые, твари, с фонариком не сразу засечешь, если только тупо палить кинжальным, вслепую. Но так боеприпасов не напасешься…
— Капитан, возьмите комп! — окликнул я ученого. Тот сориентировался моментально и выхватил прибор у меня из рук. — Через каждые десять секунд время озвучивайте!
Не дожидаясь ответа, я выхватил из подсумка еще две гранаты. Свернул им головы, активируя лазер, и, широко размахнувшись, с двух рук запустил в коридор. Секунды тикали, но очередной выброс адреналина привычно сгустил время, поэтому мне показалось, что ребристые цилиндрики летели очень долго, выписывая лазерными лучами замысловатые узоры.
— Шестьдесят! — крикнул Юциус.
Я опустился на одно колено рядом с лихорадочно шарящим по разгрузке майором. Сашка уже сосредоточенно гонял луч фонаря по проходу, безуспешно пытаясь обнаружить врага. Я изготовил "вихрь" к стрельбе и активировал ИК-режим в монокуляре. Хоть в коридоре и темно из-за отсутствия источников тепла, но мутанты-то не холоднокровные, враз засеку. Они тут своими телами такую иллюминацию устроят, что мама не горюй.
— Есть, мля! — торжествующе заорал Волчара, выдирая какую-то продолговатую хреновину из подсумка.
— Пятьдесят!
Майор переломил найденный цилиндрик в верхней части, и в руках его расцвел ярким химическим пламенем фальшфейер. Не успел я опомниться, как он зашвырнул его метров на двадцать вперед, удачно послав факел на самую верхушку большой мусорной кучи. Тьма мгновенно отступила, уступив место призрачному синему свету, в котором достаточно четко выделялись стены и разнообразный хлам на полу. Вот только, к великому моему сожалению, монокуляр моментально ослеп, лишив меня ИК-зрения. Пришлось переключить его в оптический диапазон, мысленно чертыхнувшись. Майор не виноват, он хотел как лучше. И не факт, что получилось как всегда.
— Сорок! — чем мне нравится Юциус, так это обстоятельностью. Если уж берется за какое-нибудь дело, так всю душу в него вкладывает.
— Буммммм!!! — и ослепительная вспышка.
И тут же снова:
— Бууууммммммм!!!
Нас качнуло сдвоенной ударной волной, мусор разлетелся во все стороны и сейчас медленно оседал, живо напомнив мне предновогодний снегопад. Крупные снежинки неторопливо опускаются на сугробы, пушистым ковром на застарелую настовую корку. Совсем как полуистлевшие клочья и комья слежавшейся пыли. Майоров фальшфейер подбросило к потолку, откуда он благополучно сверзился на пол, почти в середине коридора. Стало еще светлее.