Оказывается,
что здесь, в
Коммунистическом
университете,
ведет занятия
и еще один человек,
с которым я был
бы не прочь
познакомиться
- Давид Борисович
Рязанов. О нем
мне со смехом
рассказал Адам
Войцеховский.
Оказывается,
Рязанов у них
читал курс
лекций по истории
социализма.
И вот однажды
какой-то студент
выразил сомнение
в том, что Робеспьер
имеет право
именоваться
революционером.
Давид Борисович
пришел в такое
возбуждение,
что все оставшиеся
занятия посвятил
доказательству
тезиса о революционности
Робеспьера.
В результате
весь курс приобрел
обширнейшие
и уникальнейшие
знания по истории
Великой Французской
революции, но
вот изучение
курса истории
социализма
было сорвано.
В общем,
в тот день я не
свел знакомство
ни с Бухариным,
ни с Рязановым,
однако круг
моих знакомств
все же расширился.
Довольно неожиданно
для меня по
окончании
лекции Бухарина
Лида Лагутина
заявила:
- Виктор
Валентинович,
мой папа уже
не первый раз
выражает желание
познакомиться
с работником
Наркомвнешторга,
у которого мы
проходим свою
практику. Может
быть, вы не
откажетесь
заглянуть к
нам домой?
Зачем
же отказываться?
Во-первых, было
бы неплохо
познакомиться
с человеком
из Коминтерна,
и, во-вторых,
мне было любопытно
понаблюдать,
насколько
далеко - и в каком
направлении
- простирается
явно видимое
желание Лиды
закрепить наше
знакомство.
Квартировала
Лида с отцом
не так далеко
от центра города,
в том самом
Доме Советов,
от квартиры
в котором я не
так давно отказался
- в доме Нирензее
в Большом
Гнездниковском
переулке. Там
они занимали
большую двухкомнатную
квартиру - по
тем временам,
можно сказать,
роскошные
апартаменты.
Когда мы взобрались
на четвертый
этаж, плюнув
на медлительный
лифт, оказалось,
что ее папа уже
дома, и не один.
- Папа,
познакомься,
пожалуйста,
- это наш руководитель
практики, Виктор
Валентинович
Осецкий, - представила
меня Лида.
- Михаил
Евграфович
Лагутин, - протянул
мне руку невысокий,
но крепко скроенный
мужчина лет
пятидесяти
("тезка Салтыкова-Щедрина",
- подумал я, -
"забавно!"). -
Кстати, хочу
вам предстваить,
- и он жестом
подозвал молодого
человека, маячившего
поодаль за его
спиной, который
мне смутно
кого-то напоминал.
- Это Лазарь
Шацкин из КИМа.
Впрочем, сейчас
он студент, как
и моя дочь. Только
он учится не
в Свердловском
университете,
а в Комакадемии.
Одному
из организаторов
российского
комсомола, а
затем и Коммунистического
интернационала
молодежи был
всего двадцать
один год. Одет
он было просто,
как и многие
студенты того
времени - в обычную
гимнастерку.
Лицо располагающее,
открытое, на
голове - пышная
вьющаяся шевелюра.