- Иосиф,
ты у нас теперь
вершишь кадровые
дела, - с легким
подобием улыбки
произнес
наркомвоенмор,
- поэтому хочу
обсудить с
тобой один
маленький
кадровый вопрос.
- Опять
будешь ныть,
что с новыми
членами РВС
дружной работы
у тебя не получится?
- неодобрительно
покачал головой
генеральный
секретарь.
Троцкий
вгляделся в
своего собеседника.
С одной стороны,
перед ним был
все тот же худощавый
совсем еще не
старый грузин,
с пристальным
взглядом черных
глаз, в которых
порой мелькало
что-то лихое
и бесшабашное,
а порой -
пронзительно-угрожающее,
с черными усами
без следов
седины, каким
он его помнил
по началу гражданской
войны. С другой
стороны, годы
и сидячая работа
последних лет
все же сказывались
- и редкая пока
седина в голове
стала проглядывать,
и лицо малость
пополнело, хотя
фигура оставалась
подтянутой.
- Нет,
Иосиф. Хотя я
с ними действительно
не сработаюсь,
тут есть другое
решение. Чтобы
прекратить
друг об друга
ушибаться по
любому политическому
и организационному
вопросу, давай-ка
я подам в отставку
с поста Предреввоенсовета.
- Было видно,
что последние
слова дались
Троцкому с
немалым трудом.
- Говорили
уже об этом на
Политбюро, и
не раз! - в раздражении
бросил Сталин.
"Надоел уже
этот... Лев с вечными
угрозами уйти,
все бросить,
и оставить нас,
сирот, одних
разгребать
за ним все его
дела по Реввоенсовету!"
- в сердцах подумал
он. Взгляд его
стал злым и
цепким, как
перед схваткой.
- Все пугаешь
нас своими
отставками!
- Погоди
горячиться,
Иосиф! - остановил
его Троцкий,
и продолжил
каким-то севшим
голосом. - Я
серьезно. Мне
оставаться
на этом посту
становится
все тяжелее.
Постоянно у
нас стычки
идут, ты мне не
доверяешь,
окружаешь
постепенно
своими людьми...
Давай решим
этот вопрос
раз и навсегда.
Понятно, что
в конце концов
большинство
не потерпит
во главе военного
ведомства
человека, который
не пользуется
полным политическим
доверием. Так
чего тянуть?
Мрачный
взгляд Троцкого,
и проникнутый
безнадежностью
тон, которым
были произнесены
последние
слова, заставил
Сталина задуматься
и внимательно
посмотреть
председателю
РВС в глаза.
Тот взгляда
не отвел. На
лице его опять
появилось
легкое подобие
улыбки:
- И объяснение
у нас есть, так
что и придумывать
ничего не надо.
В силу тяжелой
затяжной болезни
не могу в необходимом
объеме заниматься
сложными вопросами
военной реформы,
назревшей в
связи с переводом
армии на условия
мирного времени,
- иронично добавил
Троцкий.
- Ну,
что же, Лев
Давидович, если
ты серьезно
решил... - начал
Сталин, лихорадочно
обдумывая
ситуацию. "Если
он и в самом
деле уйдет... А
что мы теряем?
Свой человек
на посту нарковоенмора
совсем не помешает.
А ему... дадим
какой-нибудь
пост по хозяйственной
части - пусть
покрутится!
Решено. Только
на себя я это
брать не буду...".