я не ударю в грязь лицом в Голландии: не нуждаясь более ни в чьей здесь помощи, я покажу, какой я гражданин.
Если Вы сочтете, сударь, уместным вручить Ваш ответ моему старшему приказчику, который передаст Вам это письмо, он дойдет до меня надежней, чем любым другим известным путем.
Примите заверение в уважении от гражданина, который Вас высоко ставит, хотя и не щедр на восхваления.
Подпись: Бомарше.
Р. S. Я имел честь сообщить Вам в моем последнем письме, что некоторые болтливые французы, явившись сюда, внесли сумятицу в дела, в которых заинтересована Франция, заявляя громогласно, что берут ружья по любой цене. Это подрывает к нам доверие и бешено взвинчивает цены на все, в чем нуждается Франция. Кто поверил бы, что подобные люди аккредитованы правительством! И что одна из этих бродячих компаний получила под обеспечение… пятьсот тысяч ливров на закупку шестидесяти тысяч ружей, из которых Вы не получите ни одного: сейчас это известно доподлинно, поскольку речь идет о моих ружьях; что до Ваших пятисот тысяч франков, то Вы вернете их там и тогда, когда это будет угодно богу, именуемому Случай и т. д.».
9 ноября, ничего не получив, я написал ему опять — всего несколько слов, так как не хотел выводить его из себя.
«Господину Лебрену.
Гаага, сего 9 ноября 1792 года.
Сударь!
В момент, когда Франция одерживает такие победы, человек, занимающийся делами в Голландии, чувствует себя в ужасном изгнании.
Но я обречен на это изгнание до дня, когда получу от Вас не оставляющее сомнений письмо о высылке залога, или до момента, когда мне не останется ничего другого, как выехать во Францию, чтобы доказать на родине патриотизм моих поступков.
Примите заверения в уважении гражданина
Подпись: Бомарше.
Р. S. Казна и архивы прибыли из Брюсселя в Роттердам; известия об армии Клерфе[100] повергают здесь всех в отчаяние, исключение составляю я один».
Я начал терять терпение, кляня помехи или медлительность министра; и со следующей почтой написал ему вновь. После того как он, по его заверениям, защищал мое дело в Совете; после того как он повелел мне возможно скорее отправиться в Голландию; после того как он признал и заверил акт от 18 июля; после того как он дал г-ну де Мольду распоряжение выполнять этот договор со всем усердием и срочностью, прося меня оказать ему в этом содействие; после того как он дал мне торжественное обещание, что пресловутый залог прибудет в Гаагу раньше, чем я; после того как он предложил мне, хотя я этого и не требовал, двести или триста тысяч франков из средств своего ведомства