Я могла работать, влюбляться, путешествовать — когда и с кем захочу. Он просто отходил в сторону и ждал моего возвращения — из очередного романа или из очередной командировки, ожидая моего рейса в Шереметьево. Именно поэтому мы были вместе столько лет.
В контексте грядущей встречи с Дамиром я подумала — а надо ли тянуть прошлое в новую и, возможно, захватывающую историю? Может, перечеркнуть все и отказаться от развития тупиковой ветви сюжета? Рано или поздно я должна была уйти от Ивана. Мне нужна СВОЯ жизнь… Так я начала приводить различные доводы и убеждать себя, оправдывая жажду новых, будоражащих кровь приключений.
Я записала номер Дамира в записную книжку и еще раз улыбнулась зигзагу удачи — вот как бывает, что люди встречаются благодаря высоким технологиям.
Изменяла ли я раньше Ивану? Редко, но случалось. Каждый раз это заканчивалось быстро и ^одним и тем же. — я влюблялась, скоропостижный роман, и меня отправляли в виртуальный шредер без права переписки. Я страдала несколько недель. Потом изливала свою очередную историю без хэппи-энда на бумагу, то есть в файл Word, вешала ее в личном блоге и собирала рецензии незнакомых читателей.
Редко, очень редко, отправляла файл герою этого рассказа, убеждая себя, что в каждой истории надо поставить точку. Так я и привыкла ставить точку, оставляя за собой право на последнее слово, как человек, осужденный на казнь на электрическом стуле, просит закурить напоследок.
Ради справедливости повествования я включу в данный текст еще один рассказ. Романтическая история, которая произошла со мной зимой в одном из артистических кафе. Как любое литературное произведение, он содержит гиперболы, но вполне достоверно передает представление о художественном восприятии жизни, коим я от рождения грешу. Итак, «Последнее танго». Не стащить название у Бертолуччи я не могла, во мне еще жив журналист, который использует чужие находки для придания значимости и блеска своим однодневным электронным текстам.
ALTIMO TANGO
Из блога Олеси Градовой «Диагноз: Любовь».
— Я не знаю твоего имени, — сказала Жанна.
— У меня нет имени…
— Сказать тебе, как меня зовут?
— Нет.
— Но меня…
— Не хочу я знать твоего имени, — заявил он с угрозой, упершись взглядом в ее глаза. — Нет у тебя имени, и у меня тоже нет. Тут никого никак не зовут. Никого!
Роберт Элли. Последнее танго в Париже
Я танцевала для тебя. Я отдавалась тебе в танце. Свидетели моего грехопадения подливали мутную жидкость в бокалы и ритмично пилили в тарелках пережаренные стейки. Впрочем, я не знаю, что было в их тарелках, — я видела только твои глаза, эти глаза напротив, через весь зал, поверх десятков голов самоуглубленных друг в друга романтических пар. Это был театр теней, где тенями становились все, кто не попадал в траекторию инфракрасного луча, исходящего из моих глаз.