— Мне не по душе торговля людьми…
Ник долго смотрел на нее изучающим взглядом, потом встал, подошел и взял пальцами ее за подбородок.
— Ты удивительная женщина, ты знаешь это?
— У того другого заложника тоже может быть семья, или же просто найдутся люди, которые его любят и будут, как я, стараться освободить его.
Ник сказал себе, что пора уходить. Немедленно. Закончить писать эту чертову записку и уходить. Но вместо этого он присел на край кровати рядом с ней и заключил ее в объятия. Она пока ни о чем не догадывалась.
— Те, кто его любят, станут гордиться им, — прошептал он ей на ушко.
У него не будет ничего большего, кроме сознания, что им гордятся, когда он станет заложником. «Заложник любви», — подумал Ник, усмехнувшись. Этот проблеск мрачного юмора исчез, не оставив следа. Он поцеловал Конни и вернулся к столу. Поцелуи неуловимы, легки и приятны, они говорят о многом, так же, как и другие ласки. Им не нужны слова.
— Сейчас самое главное для тебя — твой отец!
— Да, Ник, это так!
Более правдивых слов он от нее и не ждал. Он смял еще один листок бумаги. Это опять не то, что надо. Глупо и напыщенно. Он видел один-единственный путь к освобождению Билла Хэннесси — заменить его на себя. Он сам загнал себя в угол, и теперь собирается разбить сердце Конни, и только лишь для того, чтобы показать ей, как сильно он ее любит. Но другого выхода у него уже нет. Какой забавный поворот судьбы! Вместо того, чтобы получить руку дочери от ее отца, он сам возвращает отца дочери.
Бумага перед ним была чиста.
— Знаешь, о чем я сейчас думаю? — спросила она, лежа в постели.
— М-да?
— Когда мы с тобой вместе, у нас все получается! Вспомни лысого, или любовь под теплым душем, или Уиткрафта.
Он невесело засмеялся.
— Удивительно, — продолжила Конни, — как случается, что люди, живущие в разных концах света, оказываются такими похожими и находят, в конце концов, друг друга.
— Как же это случается? — повторил он вслед за ней.
Ее молочно-белое плечо поднялось и опустилось в ленивом кошачьем движении. Она откинула с него свои каштановые волосы.
— Нам обоим следует запрятать поглубже то, во что мы верим, но в глубине души продолжать верить в верность и самопожертвование, — сказал Ник.
«Верить в нас с тобой», — хотела добавить Конни, но сказала другое:
— Черт возьми! Если мы вместе сумеем спасти человека, пробывшего заложником десять лет, мы сможем быть вместе всю жизнь! Обычно так и бывает!
— Обычно! — сказал Ник. — У обычных людей в обычном мире!
— А чем наш мир отличается от обычного? — спросила Конни.
Ник доцарапал свою записку и подписался.