Он приподнял свои тяжелые темные брови и посмотрел на нее.
— Даже с вашим другом-доктором?
— Ричард для меня только друг, — искренне ответила она. — Хороший друг, но и только.
— Но в тот день, когда он приехал сюда, создалось впечатление, что это не так.
— Вы уже говорили о Лауре. Я также не обязана отвечать Ричарду взаимностью. Мы не можем приказывать своим чувствам.
— Вы правы, — сказал он, медленно качая головой, — боюсь, что не можем.
Он поставил локти на балюстраду и задумчиво посмотрел на море. Они замолчали, но тишина не была зловещей. Вопреки их различным подходам к лечению Энн, она почувствовала легкость в общении с ним. И не было нужды заполнять словами эту паузу в разговоре.
Наконец он повернулся к ней.
— Я не хочу вас обидеть, но могу ли я задать вам личный вопрос?
Она улыбнулась.
— Разумеется. Если я не захочу отвечать, то не буду.
Оскар наклонился ближе к ней, вглядываясь в ее лицо.
— Я заметил у вас небольшой шрам на голове, а также рубцы на бедре, — торопясь прибавил он. — Нет, они едва видны, но я любопытен. Энн рассказывала мне, что вы побывали в аварии.
У Линды защемило сердце. Уж не подозревает ли он что-то? И какое отношение это имеет к его собственной трагедии? Может, он уже обнаружил, кем действительно была она? Единственно, что она могла сделать в этот момент, так это только пристально посмотреть на Оскара, потом коротко промолвила:
— Да. Но я не люблю говорить об этом.
— Конечно, — быстро отозвался Оскар. — Извините, что я спросил.
— Ничего, — успокоилась она, увидев, что его настроение не переменилось. — Теперь это уже осталось в прошлом, как бы ушло внутрь.
Линда повернулась, чтобы уйти, но внезапно ощутила его руку на своем плече и услышала, как он тихо сказал:
— Постойте.
Медленно повернувшись к нему лицом, Линда посмотрела на Оскара, и ее дыхание перехватило. Его рот был плотно сжат, квадратный подбородок был очерчен твердой линией, на напряженной шее отчетливо пульсировала жилка, и когда их глаза встретились, она почувствовала тот огонь, который горел в его душе, воспламенял что-то и у нее внутри.
Линда приложила руку к груди, пытаясь восстановить дыхание. И пока они стояли в тишине, пристально глядя друг на друга, лицо Линды постепенно заливала краска. Она не могла заставить себя ни двинуться с места, ни сказать слово.
Затем она почувствовала, как он сжал ее руку, и услышала шепот, шедший, казалось, из его груди.
— Линда. Я должен сказать вам то, о чем думаю уже давно.
— Что?.. — начала она.
Но он приложил свой палец к ее губам, прервав ее.
— Подождите, — сказал он мягко. — Дайте мне закончить.