— Прежде всего, — начал Оскар низким голосом, — я понимаю телерь, что был не прав, когда устроил сцену в комнате Энн. Я просто потерял контроль над собой, когда увидел плачущую дочку. Сожалею, что все свое негодование выплеснул на вас. Я знаю, что вы делаете для девочки как лучше. — Он подарил ей ироничную улыбку. — Терапевтическая комната должна быть закрыта для всех родителей. Или я особый случай?
Линда громко засмеялась.
— О нет, Оскар. Вы не самый трудный случай в моей практике. Все родители пытаются защитить детей от боли. Особенно отцы.
— Да, когда касается чего-то важного, женщины имеют намного больше силы воли по сравнению с мужчинами, — неохотно ответил он.
— Может быть. Во всяком случае, поверьте мне, в вас нет патологии. Ваше желание обезопасить Энн — чисто инстинктивное, тем более она уже достаточно натерпелась.
— У меня отлегло от сердца. Хорошо, что вы понимаете мое состояние, — сказал он твердо. — Аварию не так легко забыть. К тому же из-за моей вспыльчивости расстроились все наши планы на выходные.
— Да, — выговорила она, краснея. — Может быть, это и к лучшему.
— Нет, — сказал он резко. — Вы никогда не узнаете, как мне было плохо из-за этой ссоры. Я очень переживал, что был так не сдержан по отношению к вам в моем доме.
Маленькие семена раздражения зародились в ее душе. Он не хотел плохого уик-энда! Он сожалел об этом! Но тогда почему сам разрушил их планы?
— Если верно то, что вы говорите, — наконец сказала она прямо, — почему тогда не позвонили мне и не объяснились раньше? — Линда вопросительно посмотрела на него. — Это ваше мнение, что все это произошло из-за Энн? Оскар, я очень много знала негодующих родителей. — Она покачала головой. — Я полагаю, что была еще какая-то причина.
К ее удивлению, он глубоко покраснел, так и не отрывая взгляда от ковра. Линда заметила некоторую подавленность Оскара, и потихоньку ее раздражение начало куда-то уходить.
— В чем реальные причины? — мягко спросила она.
Ничего не говоря, он вдруг резко поднялся и подошел к Линде. В течение некоторого времени он просто стоял перед ней, внимательно всматриваясь в нее, и можно было разглядеть мольбу в его глазах, которая удерживала ее около Оскара против воли. И медленно теплота начала растекаться по ее телу.
Затем он обнял одной рукой ее за плечи, другой за талию, и Линда замерла, заключенная в его объятия, чувствуя сладость его поцелуя и сильные руки, сжимающие ее.
— О, Бог мой, Линда. — Он глубоко дышал, оторвав свои губы от ее. — Я боялся, что потерял вас навсегда.
Она посмотрела на него.