Отец выскользнул из кабины на подножку и скомандовал мне:
– Стреляй, только аккуратно.
Я вскинул «калаш», прижался щекой к прикладу. Выстрелил. Из дула вырвались черные клубочки дыма. На торпеду, прямо за рулем, упали три гильзы.
Упырь – тело в светлом костюме, перепачканном кровью и грязью, – содрогнулся, споткнулся, крутнулся вокруг своей оси и свалился на асфальт.
Его место в строю тут же заняли двое – бывший дед с клюкой и бывшая тетка обширных объемов. Со стороны небольшого сквера подтягивался еще десяток.
Я начал бить короткими очередями, стараясь не подпустить чеканутых ближе.
Не получалось. Задние упыри давили на передних, те резво прыгали, стараясь уйти от огня.
Неожиданно прямо перед носом появилась голова в бигуди, с запавшими глазами. Заревев, упырь схватил мой автомат за ствол и дернул на себя.
Опешив, я разжал руки, и тварь свалилась на асфальт. Тут же вскочила и бросилась на меня. Я лихорадочно закручивал окно, но она успела просунуть руку и дергалась, пытаясь зацепить меня.
– Игорь!
Он, не поворачиваясь, крикнул через плечо:
– Не могу, парень, слишком насели. Сам давай!
Я повернулся к окну и увидел улыбающееся лицо отца.
Наверху заработал еще один автомат. Потом еще один.
Отец подмигнул мне, развернулся на подножке и вскинул автомат. Двумя длинными очередями он сбил на землю всех ближайших упырей и, приоткрыв дверцу, протиснулся в кабину.
– Подвинься, сынок! Сейчас мы им зададим!
Он завел мотор и заложил крутой вираж, опять размазывая чеканутых по асфальту. Потом еще и еще. Мотор ревел, под колесами хрустело и чавкало.
Автоматы наверху не унимались.
Спустя несколько минут отец остановил машину и достал из пачки сигарету:
– Перекур.
На дороге и тротуаре тянулись длинные красные следы от протекторов. Валялись тела упырей. Кое-где на солнце тускло поблескивали гильзы.
– Кто там был? – спросил я у отца.
– Человек.
– А конкретнее? – Игорь протянул руку и взял сигарету.
– Да слесарь. Чинил там, когда все началось. Четвертый день без еды. Только воду пил. Там ему Соболев дал чего-то пожевать.
– Пап, там это… автомат мой, – запинаясь, сказал я.
Отец вздохнул с укором, но вылез на подножку, пропуская меня. Я выпрыгнул, подбежал к автомату, забросил его на плечо и метнулся обратно.
Мельком увидел в кузове жилистого дядьку в кепке, жадно грызшего буханку хлеба. Майор что-то рассказывал ему.
Грузовик заурчал и тронулся с места.
По дороге мы трижды видели группки людей на крышах хрущевок и девятиэтажек, но даже не пробовали прорваться к ним – возле таких домов плескалось целое мое упырей.