Калеб остановился на опушке леса и принялся всматриваться, стараясь уловить признаки малейшего движения. Голос Лиззи, донесшийся откуда-то сверху, заставил его подпрыгнуть на месте:
— Жаль, что у меня нет увесистого камня.
Элизабет выглянула из окна старого домика, построенного им когда-то в развилке огромного дерева. Ее плечи были закутаны в изъеденное молью одеяло. Затем она отошла от окна и через мгновение показалась в дверях, где и уселась, свесив ноги поверх веревочной лестницы.
— Так вот, если бы у меня был камень, я ударила бы тебя по башке и отобрала ключи.
Калеб скрестил руки на груди и презрительно ухмыльнулся:
— Какая жалость!
Элизабет горестно вздохнула:
— Угу, и правда жаль. У меня только этот малюсенький кирпичик.
И она приоткрыла одеяло, демонстрируя Калебу свою находку.
Ухмылка Калеба испарилась, как только взглянул на здоровенный кирпич, тот самый, который он лично положил на крышу домика двадцать лет назад, чтобы прижать покрепче непослушный люк, ведущий на смотровую площадку.
Черт! Он снова недооценил ее!
Планируя похитить Лиззи и стараясь обезопасить дом и окрестности, он был переполнен непозволительным высокомерием по отношению к ней. Он считал Элизабет примитивной «роковой женщиной» пустой кокеткой, которая заманивает в свои сети и губит мужчин. Ему и в голову не приходило предположить, что у Лиззи есть ум, гордость, сообразительность и решимость, с которыми ему пришлось столкнуться. Да, ему следует еще раз все обдумать.
Тем не менее, он должен выяснить одну вещь:
— А почему ты не кинула кирпич сразу? У тебя была прекрасная возможность.
Элизабет посмотрела на Калеба своими огромными грустными карими глазами.
— Это не в моем стиле, — просто ответила она.
Интересно, а что было в ее стиле? От этой мысли у него волосы встали дыбом. Однажды она намекнула ему, что знает ядовитые растения. Тогда он лишь посмеялся над этим, считая ее слова пустой похвальбой. А что, если он и в тот раз недооценил ее?
Очень может быть. Однако разве она не беспокоилась за его жизнь сегодня, когда он так задержался? И когда он смотрел в ее полные слез глаза, то не сомневался, что беспокойство ее было искренним. Почему-то он не мог поверить, что Лиззи способна причинить ему зло.
— Пойдем в дом, — сказал он.
— И не подумаю.
Калеб вздохнул.
— Ты хочешь заставить меня влезть и забрать тебя оттуда?
— А ты хочешь заставить меня посмотреть, на что способна эта штука? — ангельским голоском спросила она, поглаживая кирпич, словно кошку.
Он заколебался. Возможно, он действительно обошелся с ней слишком круто.