— Я думал, все зовут тебя Лиззи, — сказал он, недоуменно пожав плечами.
Она коротко вздохнула.
— Не все.
Но тот, кто натравил на нее этого маньяка, должно быть, называл ее Лиззи.
— Я предпочитаю, чтобы меня называли Элизабет.
Черт побери, с ее желаниями никто никогда не считался. Она запустила пальцы в свои спутанные волосы и откинула их назад. Она чувствовала себя совсем опустошенной, выжатой, как лимон.
— Можешь ты хотя бы отвернуться?
Лицо мужчины окаменело.
— Нет. Если ты прячешь…
— Клянусь тебе, у меня ничего нет. — Она широко раскинула руки, желая доказать, что говорит правду. — Пистолет — это все, что у меня было.
— Я не знал, что Лу вооружает своих людей. Ты хоть знаешь, как пользоваться этой штуковиной?
— Не твое дело, — огрызнулась Элизабет. — Послушай, у меня нет другого оружия. Ты меня хорошо обыскал. — Она все еще ощущала его прикосновения.
Мужчина засмеялся.
— Милочка, если ты думаешь, что это был хороший обыск, то ты заблуждаешься. Хочешь, я покажу тебе, что такое настоящий обыск?
Его слова подействовали словно ушат холодной воды. Пожалуй, он на это способен. У нее защипало в глазах. Элизабет посмотрела на пуговицы своей блузки. Ее холодные пальцы механически, будто нечаянно, расстегнули верхнюю пуговицу. Еще одну. И еще…
От этого занятия ее отвлекло грубое ругательство. Она подняла глаза и увидела, что похититель повернулся к ней спиной.
— У тебя тридцать секунд, — прорычал он и показал ей часы. — Давай начинай.
Через двадцать девять секунд, лишь только подол рубашки прикрыл ей колени, он повернулся. Элизабет любила эту свою старомодную ночнушку без рукавов, сшитую из тяжелого скользкого шелка, с кружевами на обтягивающем грудь низко вырезанном лифе. Обычно в этой рубашке она чувствовала себя привлекательной. Сейчас же она ощущала себя беззащитной.
Элизабет села на край кровати и сложила руки на коленях. Похититель продолжал смотреть на нее. Она же смотрела прямо перед собой, на старинный мраморный умывальник.
Мужчина подошел поближе, и Элизабет затаила дыхание. Но он просто поднял ее блузку из варенки и длинную юбку — обычная одежда женщин в «Авалоне» — и тайную набедренную кобуру.
— Это я сожгу, — сказал он, собрав все вещи в узел. — Теперь ты будешь носить только обычную одежду. — Он указал на груду ее вещей на полу.
С этой минуты?.. Значит, она будет жить?
Ее похитили. Всю излапали. Унизили. Запугали, как никогда в жизни. Настало время получить ответы на кое-какие вопросы.
— Кто ты, и что ты, черт побери, здесь делаешь? — медленно, размеренным голосом спросила Элизабет.