— Константин. Можно просто Костик…
— Да, да, извините, я сразу не запомнил. Так что у вас ко мне? Только покороче, пожалуйста.
— Я, собственно, о тети Машиной квартире с вами хотел поговорить, Вячеслав. Вы ведь на нее тоже каким–то образом претендуете, так надо полагать?
— Ничего себе – каким–то образом! – моментально вскипел Славик. – Вы что это себе позволяете, молодой человек? И вообще, с кем разговариваете, отдаете себе отчет? Моя фамилия — Онецкий, между прочим! И в той квартире, в которой сейчас оказалась прописанной ваша родственница, всегда жили только Онецкие, и никаких Тютькиных там сроду не водилось! Понятно вам это? И если моему дяде Борису вдруг пришла в голову блажь жениться на прислуге, то это еще не значит, что я, Вячеслав Онецкий, должен теперь отдать ее кухаркиным детям…
О–о–о! – с глумливым уважением протянул медленно Костик, разглядывая сердитое лицо Славика. – Вон оно даже как…
— Да, вот так! И зарубите себе на носу, молодой человек, – времена «отобрать и поделить» давно и безвозвратно прошли, сегодня этот номер у вас не пройдет! И ваша тетя Маша, к счастью, понимает это гораздо лучше, чем вы!
— Ну, это мы еще посмотрим, что и как понимает наша тетя Маша, — засмеялся радостно Костик. – Я ведь что? Я ведь хотел просто договориться по–джентельменски…
— Не о чем мне с вами договариваться, слышите? Еще чего не хватало – договариваться я с вами начну…
— Со мной, то бишь с кухаркиным внуком, так надо полагать? – подняв брови и сияя холодными голубыми глазами, радостно спросил Костик.
— А хотя бы и так! Чего с вами церемониться? Поиграли мы в свое время с плебеями и хватит. Допустили до власти кухарок… Вот и получили сплошной геноцид. Слава богу, времена меняются…Теперь каждый должен, обязан даже знать и понимать, наконец, свое место!
— О–о–о, как все запущено… — снова хохотнул удивленно Костик. – Вы мне, господин Вячеслав, еще про вырождение генофонда расскажите, про дворянскую вашу белую косточку… Только знаешь, ты особо–то не выпучивайся, прыщ белый… Если это ты и есть тот самый оставшийся генофонд, то лучше б тебе, конечно, поторопиться с процессом окончательного вырождения… Тоже мне, дворянин пархатый…
Славик задохнулся было гневом, потом поднялся со своей облезлой тумбочки и шагнул к двери, открыл ее рывком и, картинно выставив руку в сторону, проговорил–провизжал пафосно:
— Пошел вон отсюда, плебей! Немедленно вон! Во–о–о–н!
— Ну и дурак ты, дядя, – усмехнулся, выходя из квартиры, Костик. – Я ведь и правда хотел тебе кусочек кинуть на бедность в виде отступного, а теперь и не получишь ни хрена…