Выйдя из подъезда, он улыбнулся и подмигнул заговорщицки продолжающим сидеть на дневном посту теткам, пошел мимо них своей осторожной кошачьей походкой.
— Так меняться–то надумал иль нет, милок? – крикнула вслед ему Сергеевна.
— Нет, тетка, не буду, — обернулся к ней весело Костик. — Больно сосед ваш ненадежным оказался, знаете ли. Он же на учете в психушке давно уже числится… Говорят, у него мания величия образовалась – болезнь такая психическая…
— А что это значит–то, сынок?
— Да вот, скоро себя Наполеоном каким объявит или Сталиным, к примеру…А вы не знали? Устоит у вас тут «Архипелаг ГУЛАГ» да будет всех по этажам гонять – никому мало не покажется! Так что вы с ним поосторожнее…
— А–х–х… — только и взмахнули руками Сергеевна с Федоровной и алчно переглянулись, жадно заглотив вожделенную интересно–вкусную информацию. Будет, будет что теперь рассказать возвращающимся вечером с работы домой соседям….
***
… Вот так и живу, тетя Маша… Не знаю, что со мной завтра будет…
Нина вздохнула, горестно опустила плечи и уставилась на свои ухоженные гладкие руки с ярко расписанными длинными ногтями, словно оценивая досадную их неуместность на старенькой, с годами застиранной льняной скатерти в розово–белую клеточку.
— Вот так и живу, — снова повторила она, поднимая голову и осторожно заглядывая в глаза сидящей напротив тетки.
Мария смотрела на нее потерянно, моргала жиденькими белесыми ресницами и молчала – робела очень, не решаясь заговорить. Ниночка – она ж такая красивая, умная, гордая — настоящая королевна. А вот сидит тут перед ней, чуть не плачет… Что она может ей посоветовать–то, еще брякнет чего не так — насмешит только. А надо ведь что–то сказать, вон как ждет…
— Ниночка, так вроде все хвалили мужика–то твоего. Мне Любочка, когда жива еще была, говорила – хорошо все у вас, богато…
— Ну, что богато, это правда, тетя Маша, – словно обрадовавшись тому, что тетка наконец вступила в разговор, улыбнулась Нина, – да только разве в одном богатстве дело? Понимаете, не любит он меня больше. Да и деток у нас нет… Прогонит он скоро меня из своего богатства, тетя Маша. Уже почти прогнал…
— Да как же, Ниночка! Что ты! Прав у него таких нету! Где ж это видано – жену прогонять на улицу, с которой четверть века вместе прожил! Нет, нету у него никаких прав!
— Есть, тетя Маша, есть. И с этим уж ничего не поделаешь. Они, богатые–то, знаете, какие хитрые все? Все законы на их стороне. Вот и не знаю теперь, куда деться… К Насте пойти? Так у нее у самой повернуться негде, сами знаете…
— Ой, Ниночка… Так ты ко мне приходи! Я что, я только рада буду тебе помочь. Только ведь и жить тебе со мной, со старухой – мало радости!