И вдруг взгляд выхватил знакомое лицо без маски, это был купеческий прево господин де Бернаж. Уже совершенно не думая о том, какое впечатление произведет на него присутствие супруги помощника генерального откупщика в этой толпе в одиночку, она окликнула, прося помощи. Господин Бернаж действительно изумился, но раздумывать было некогда, работая локтями, плечами и кроя окружающих бранью, он умудрился сначала пробиться к несчастной Жанне, а потом вытащить ее прочь в маленькую гостиную, куда доступ другим гостям был запрещен.
Домино Жанны оказалось смято и изрядно потрепано, волосы пришлось приводить в порядок…
– Господин де Бернаж, вы не могли бы вызвать мне фиакр и проводить до него? Я буду вам весьма благодарна.
Жанна уже не думала о том, чтобы разыскать в толпе короля, напротив, мелькнула мерзкая мысль, что он устроил все это нарочно, чтобы посмеяться над незадачливой любовницей. Из глаз готовы были брызнуть слезы, и только сильнейшим усилием воли их удавалось сдержать, плакать, явившись неизвестно зачем в ратушу и будучи потрепанной толпой, смешно и позорно. Больше всего Жанне хотелось даже не встретить короля, а поскорее оказаться дома и либо нырнуть в спасительную воду ванны, либо просто выплакаться, уткнувшись в подушку. Испытанный страх и унижение были слишком сильны.
Купеческий прево отправился пробиваться сквозь толпу, чтобы действительно привести экипаж к задним воротам ратуши, иначе выбраться оказалось бы невозможно, а она осталась ждать непонятно чего.
Людовик отпустил дофина на прием в ратушу одного, а сам остался чего-то ждать в Версале, одевшись в черное домино. Рядом с ним в таком же костюме коротали время за картами герцог Айен и маркиз де Вальфон. Наконец его величество объявил, что пора.
У Севрской заставы они встретили карету дофина, возвращавшегося с приема, и порадовались, что сами едут в наемном экипаже. Но оказалось, что радоваться рано: пробиться к ратуше, куда все еще продолжали съезжаться теперь уже на маскарад горожане, было совершенно невозможно. С тоской оглядев сплошную запруду из фиакров, король вдруг предложил:
– В Оперу, там тоже бал.
– Конечно, ваше величество.
– Прекратите звать меня так, иначе никакого инкогнито не получится! Сегодня я просто Луи.
– Да, ваше величество.
И тут же все расхохотались, король определенно был настроен шалить, приходилось подчиняться. Что ж, так даже интересней, чем церемонно кланяться дамам, то и дело стряхивая с собственного наряда осыпающуюся пудру и ежеминутно оглядываясь, как бы не попасть кому на крючок.