– Как, вы не слышали, что его величество сделал выбор?!
– Конечно, слышала, но то, что вы называете выбором, таковым назвать нельзя. Это просто мимолетная интрижка с привлекательной дамой.
– Да, да, – поддерживала вторую третья дама, – его величеству захотелось поиграть в народ. Говорят, он даже на балу у принцесс появился одетым простым крестьянином.
– Должно быть, восхитительное зрелище, его величеству должна быть очень к лицу такая одежда.
– Его величеству все к лицу. Кроме разве… вы только посмотрите! Вот вам и мимолетное увлечение!
В мгновение ока все взгляды покинули королевские ложи, где еще не появились их величества, но уже находились те, кто имел на это право, и переместились на соседнюю. Все лорнеты повернулись на маленькую ложу, где расположилась некая дама… Платье цвета розы с в меру глубоким декольте открывало красивые плечи и оттеняло белизну чистой кожи. Дамы украдкой вздыхали: такой коже не нужны слои пудры. Везет же этим простушкам, у них часто такая ровная и гладкая кожа даже без специальных ухищрений.
Под сотней придирчивых взглядов и множеством направленных на нее лорнетов Жанна с трудом удерживалась, чтобы попросту не сбежать. Но она все вынесла, Парис де Монмартель, проводивший красавицу на ее место, усмехнулся:
– Ваш первый выход в свет, мадам. Сейчас каждая оборка на вашем платье будет рассмотрена и по достоинству оценена, сам фасон платья мысленно скопирован, а драгоценности просто съедены взглядами. Как и вы сами. Чувствуете?
– О да, вполне.
– Это вам не на балу-маскараде под маской и пока в качестве просто легкого увлечения. Ее величество… пора приветствовать… Его величество… поклонитесь чуть ниже, только не переусердствуйте.
Двор просто не знал, как относиться к этой самозванке из мещанок. Будь придворные уверены, что увлечение короля продлится недолго, сколько желчи и гадости было бы вылито на бедную Жанну (она понимала, что это все впереди), но пока неясно: а вдруг действительно фаворитка? Распускать языки опасно, и придворные ограничились тихим злорадством о дурном влиянии на короля знакомства с простолюдинкой, мол, даже его речь стала… как бы выразиться… несколько вольной, грубой… В чем это выражалось, никто бы не смог сказать, потому что, если честно, то речь Жанны была куда более правильной и изысканной, а она сама образованна лучше многих.
Но даже просто допустить мысль о том, что женщина «из этих…», под которыми подразумевались все рожденные не аристократами и не допущенные ко двору, может в чем-то превосходить их самих, придворные дамы не могли.