И на третьей минуте после поворота в снежной пелене вырисовался силуэт большого, тысяч на десять тонн теплохода. Он шел точно так, как и должен был идти по расчетам, сделанным на основании докладов Шумихина. Подправлять курс не пришлось. И спустя три минуты был дан залп. Обе торпеды поразили судно.
Так была произведена первая на флоте перископно-акустическая атака, на много лет раньше, чем такие атаки стали обычными для наших подводников.
Герой этого боя — Анатолий Шумихин был заметным на бригаде человеком. Ему посвящались листовки. О нем писали в газете. И сам он, наш лучший гидроакустик, не раз делился в газете своим опытом. Трудолюбивый, дисциплинированный моряк, он изумительно развил свои природные способности, свой тонкий музыкальный слух. Не обладая этим даром, даже при большом старании стать хорошим акустиком невозможно. Ведь от того, насколько тонко оценивает акустик изменения силы звука, зависит точность взятого им пеленга. Его способность запоминать звуки различной тональности лежит в основе так называемой классификации контакта. Классифицировать контакт — значит определить, что за корабль услышан лодкой: эсминец, транспорт или сторожевик. Задача, прямо скажем, не всякому под силу!
У нас на бригаде всегда очень внимательно подходили к подбору акустиков, этих незаменимых помощников командира в поиске, атаке и послезалповом маневрировании. И наши акустики, как правило, отменно справлялись со своими обязанностями.
Не без активного участия гидроакустика Адамюка прошел и знаменитый бой капитана 3 ранга Бондаревича, весть о котором молниеносно распространилась по всей бригаде.
Иосиф Лукьянович Бондаревич — отважный и умный командир «М-176» успешнее всех действовал в весенних походах. Пять раз выходил он в море, шесть раз атаковал противника, и каждая из этих атак завершалась попаданием торпед в цель. Но особенно ярким был его бой в последнем майском походе.
Под вечер 28 мая лодка заряжала батарею милях в двадцати пяти от норвежского берега. Командир с боцманом Гордием стояли на мостике. Вдруг из-за облаков вывалился самолет. Описав над лодкой вираж, он направился к берегу. Боцман не провожал самолет любопытным взглядом, как поступил бы на его месте необстрелянный новичок, а по укоренившейся привычке продолжал осматривать море в своем секторе. И хорошая привычка была вознаграждена. Вдали Гордий рассмотрел какой-то черный предмет, и слова доклада, обгоняя мысль, сорвались с его губ:
— Справа шестьдесят, дистанция тридцать! Товарищ командир, не то торпедный катер, не то рубка подводной лодки, посмотрите!