— Носовые — товсь!
И через какую-нибудь минуту:
— Носовые — пли!
С двенадцати кабельтовых четыре торпеды устремились к первому из транспортов. Две из них поразили цель. Транспорт начал тонуть.
Через четыре минуты после взрыва началась бомбежка. Первые бомбы рванули вблизи лодки. Александр Моисеевич увел лодку на глубину и начал уклоняться в сторону вражеского минного поля.
Тринадцать взрывов. Потом еще восемь. После этого бомбы рвутся довольно далеко в стороне. Наша тактика снова оправдала себя. Не решаются немцы лезть на свои мины. Ходят рядом и бомбят не то для профилактики, не то для очистки совести. Обидно, поди, потерять транспорт на восемь тысяч тонн.
Через часа два преследователи удалились.
На следующий день радист принял приказание возвращаться в базу. Мы шли домой празднично-возбужденные, довольные результатами похода. Враг потерял два крупных судна, и ни одна из ста девяноста семи глубинных бомб, предназначавшихся для нас, не нанесла лодке сколько-нибудь серьезных повреждений. Это был несомненный успех молодого командира корабля, свидетельство его тактической зрелости и твердой воли. Это был несомненный успех молодого экипажа, добившегося хорошей сплаванности и с честью выдержавшего суровое испытание. Ведь несмотря на то, что на лодке служило немало опытных моряков, экипаж-то в его новом составе оставался молодым — срабатываться приходилось заново. И в том, что сработались люди быстро, была немалая заслуга ветеранов «Щ-402», ее славного боевого ядра.
Этот поход открывал Каутскому путь к самостоятельным боевым действиям.
На флагманском командном пункте
Торжественно входила «Щ-402» в Екатерининскую гавань. В ответ на наш двухкратный салют корабли, стоявшие на якоре и у причалов, подняли флажные сигналы: «Поздравляем с благополучным возвращением и с победой». На палубах эсминцев выстроились моряки. Это был установившийся в гладкой базе ритуал встречи подводной лодки после боевого похода.
Ошвартовавшуюся лодку встретили на пирсе член Военного совета Николаев, комбриг Виноградов, начальник политотдела Радун. Мы с Каутским тут же коротко доложили о результатах похода. Времени на долгие разговоры не было. У восточной стороны пирса стояли готовые к выходу «К-3» и «К-22». Оказалось, что на первой из них вместе с Малофеевым должен идти Виноградов, а на второй, где командиром стал капитан 3 ранга Кульбакин, — Котельников и Радун. Лодкам предстояло совместное плавание, идея которого давно вынашивалась на бригаде.
Перспектива совместных действий двух лодок казалась заманчивой: общими силами они могли целиком уничтожать вражеские конвои. И вот наступил час проверки этой идеи на практике.