Так же как и Камкин, внешне ничем не выдают своего волнения старшины Волков, Чернобай, Букин да, пожалуй, и все остальные морями. Хороший подобрался народ на «четыреста двадцать второй»!
Истек третий час нашего лежания на грунте. Питерский уже израсходовал весь свой спичечный коробок. Но и взрывы удалились, они звучат совсем глухо. Наконец все стихает. Гидроакустик не слышит шума винтов. Видно, немцы решили, что прикончили нас, и ушли. Теперь можно и всплыть.
На поверхности действительно никого не оказалось. После всплытия стала ясна действительная картина повреждений, полученных лодкой. Оказалось, что первая серия неприятельских бомб разрушила междубортную булевую цистерну, в которой находилось четырнадцать тонн соляра. В этом же месте была обнаружена здоровая вмятина в прочном корпусе. Наше счастье, что прочный корпус выдержал, иначе мы могли бы навсегда остаться на грунте.
Настроение у всех прямо-таки чудесное. Смех, шутки не смолкают. Это естественная реакция людей на пережитое. Долго сдерживаемое возбуждение прорывается наружу в веселье, снимая непомерную «нагрузку с нервов. После страшной передряги жизнь кажется вдвойне прекрасной. Одержанная победа приумножает оптимизм. Корабельные редакторы готовят остроумный, жизнерадостный боевой листок.
…И снова ходим мы вдоль берега, вдоль дымящихся фиордов. Слабый юго-западный ветер нагнетает над сушей мороз. А в море температура выше нуля. Погода ясная. Ночью вовсю светит луна, полыхают полярные сияния. Это делает наши ночные надводные плавания особенно напряженными. Экзотическая красота обращается к нам своим будничным лицом. Ведь если противник появится в темной части горизонта, а мы окажемся в светлой, он может начать атаку раньше, чем мы его заметим.
Почти так и получилось в ночь на 27 января. Правда, мы первыми заметили силуэты вражеских кораблей и начали выходить на них в атаку, не погружаясь. Но блеск северного сияния и лунная дорожка, на которой очутилась лодка, помогли врагу. Фашистский миноносец открыл артиллерийский огонь и бросился на нас, прежде чем мы успели лечь на боевой курс.
Едва мы погрузились, как три взрыва сотрясли лодку. В половине отсеков полопались лампочки. Опять летела краска, гас свет, но все это было гораздо менее грозным и страшным, чем в первый раз. Три следующих бомбы упали дальше и вреда лодке не причинили. Через полчаса миноносец прекратил преследование, и, спокойно всплыв, мы сообщили в главную базу о месте, времени и курсе упущенного конвоя. Он шел на восток, и мы рассчитывали, что на него сумеют навести лодки, находящиеся на ближних позициях. Так оно и получилось — наше донесение помогло Старикову: «М-171» успешно атаковала конвой.