— Без вопросов, — кивнул Курбатов. — Они нашли, говнюки, к кому привязаться. К Рюрику, даром что интеллигент! «Ты, — говорит один, — черножопый, рожа твоя мне не нравится! А ну предъяви паспорт и регистрацию!» И палкой своей тык ему в пузо. Ну а я не стал дожидаться и предъявил вместо Рюрика. Прямым в челюсть. Второй хрен схватился было за пушку, но его Володька успокоил. А потом недопитое пиво им на головы вылили, чтоб они очухались, и объяснили — ей-богу, исключительно на словах! — что ведут они себя крайне недостойно. А оружие и документы у обоих забрали — от греха. Володька их в пакет из-под рыбы сунул и закинул дежурному в Хамовниках, без долгих объяснений. Мол, в Лужниках базар был, чего-то не поделили, пендюлей, говорит, какие-то нахалы вашим надавали и разбежались. А это мы на месте происшествия подняли, чтоб не пропало. А кто там, чего — нам неизвестно. Вот и вся интрига. Дежурный пока свою репу чесал, Володька и слинял. Так что... мы нигде не засветились. Ну а тот, который первым напросился, пусть теперь лечится. Они, кстати, оба были под банкой, причем заметно.
— Ох, ребятки... — только и мог что печально вздохнуть Турецкий. — Мало вас родители в детстве пороли... Хотя о тебе, Володька, речи нет... — поправился Александр Борисович, вспомнив, что отец Поремского, командир легендарной атомной подводной лодки, затонувшей в Атлантике, к такому способу воспитания сына отношения просто не мог иметь, погиб, когда Володька был совсем маленьким.
Это могло относиться разве что к профессорскому сынку Курбатову, который, между прочим, благодаря исключительно собственным способностям и решительному характеру к тридцати годам стал заместителем прокурора Сахалина. И это — не хухры! Либо к Елагину. Но Рюрик хоть и происходил из потомственной рабочей семьи, зато выгодно отличался от своих друзей особой какой-то интеллигентностью и воспитанностью. Ладно, не в том суть. И вызывает Меркулов Александра Борисовича вместе с молодыми «важняками» Генпрокуратуры вряд ли по этому поводу: если ребята говорят, что нигде не засветились, значит, так оно и есть, им верить можно.
— Сейчас пойдем. А я все, что хотел вам сказать на прощание, сказал, парни. Опять же и Висбаден от России не так уж и далек. И телефонная связь с ним прочно налажена. Можете звонить мне в Висбаден по любым вопросам... — Турецкий вдруг словно задумался. — Симпатичный город, этакий маленький Париж, как они себя называют... Бывал я там, да... Так вот, звонить по любым делам, кроме пустяковых. Европол все же организация солидная, что бы мы с вами ни говорили. Как и Евроюст. Я не уверен, что моя командировка надолго, но соответствовать, во всяком случае, придется. И вы тут без меня вообще ручонки-то не распускайте. Интеллигенты они! Ишь вы!