Ключ от Королевства (Дяченко, Дяченко) - страница 115

И путь домой. К маме.

А кто осмелится встать между магом дороги — и его мамой?!

И я ухмыльнулась бабище в ответ.

Показалось мне — или она смутилась? Неужели глаза-воронки вильнули на секунду, неужели в них промелькнула растерянность?

Бойся меня, туманная толстуха. Бойся, жирная тётка. Убирайся с дороги, самозваная королева!

Навершие моего посоха полыхнуло так, что ненужным стало ночное зрение. Серый тусклый мир озарился зелёным и красным. Лицо бабищи набрякло, тело сделалось ещё более рыхлым и складчатым. В глазах-воронках загорелись мёртвенные бледные огоньки. Она подняла руку — толстую, трёхпалую; она будто подавала кому-то знак: майна, вниз.

И я вдруг увидела, как опускается небо.

Само небо, укрытое серыми тучами, шло на нас, будто давильный пресс. Заметался жуткий ветер, затрещали ветки за моей спиной, верхушка самого большого дерева сломалась, за ней другая, третья… Вопя от ужаса, попадали на землю принц и Эльвира.

Тогда я упёрла посох в землю и сказала себе: держать.

Из навершия вырос будто огненный столб. Он упёрся в тучи и замедлил их движение. Небо напряглось, навалилось, и я вместе с моим посохом превратилась в колонну, поддерживающую небеса.

Небо напирало. Посох трещал. Туманная бабища смотрела на меня, её чёрный рот кривился в усмешке. Вот я проиграла миллиметр… Ещё один… Ещё…

— У зла нет власти! — закричала я, изо всех сил отшвыривая от себя наступающие тучи. — Держать! У зла нет власти!

Внутри меня будто открылся вулкан. Горячий поток хлынул изо рта, из ноздрей, из ушей, и с этим потоком рванулось, как заклинание:

Столб света вырвался из навершия посоха и высоко-высоко отбросил наползавшие тучи. Запрыгали молнии по всему небу. Гром ударил по ушам, я оглохла. Затрещали, валясь, ёлки, задрожала земля, но я навалилась на посох и устояла. Я стояла, стояла и держала, прошла минута, другая, третья…

То ли оттого, что уши мои не выдержали грохота, то ли ещё почему-то, но вокруг сделалось тихо, как в подушке.

Небо висело надо мной. Обыкновенное, звёздное. Очень высоко. На месте. Невинное. Как будто не оно здесь ёлки ломало.

Я посмотрела на бабищу — её не было. Струйками расползался туман. А пропасть…

И пропасти не было. Перед нами лежал пригорок, безлесый, песчаный, кое-где поросший редкой травой. И стояла дверь; вот она приоткрылась со скрипом, и это был первый звук среди долгой тишины.

Из узкого проёма упал лучик света… Это светил фонарь на перекрёстке возле моего родного дома. Там тихо падал снег. Лежал на скамейке длинными белыми валиками. Поблёскивали следы от санных полозьев. Хлопнула дверь подъезда, соседка вывела гулять закутанного малыша…