Глаза молодого пограничника Сашки Феофанова, выставленного на пост у шлагбаума, слипались - ночь напролёт он проиграл с коллегами в 'кинга'. Вдвойне обидно то, что слово 'проиграл' в данном случае обозначало не столько творческий процесс, сколько конечный результат... Полноценно заснуть Сане мешали сидячее положение на жёсткой скамье, чувство долга (в полторы тысячи рублей, между прочим!) и треклятые комары. Ну, и отдалённая стрельба... Наверняка, подумал он, опять занятия с курсантами. А когда воспринял на слух многоголосое пение а капелла, сон вовсе улетучился, и уже через минуту-другую - если быть абсолютно точным, в 12.13 - бравый страж границы, свежий, бодрый, подтянутый, с ослепительной улыбкой на лице и автоматом за спиной, встречал очередных гостей станицы, пилигримов.
Ничего необычного такие визитеры вроде бы собой не представляли. По одичавшей, обезлюдевшей земле толпы богомольцев странствовали потому уже, что многие из выживших в лихую годину чумного катаклизма перестали ощущать себя властителями бытия и обратились к Вере. Правда, зачастую - в таких богов, что дух захватывало... Но вот что они точно собою представляли, так это определённую угрозу. Во всяком случае, одинокому путнику с такими на узкой тропе лучше не пересекаться. С Всевышним - ну, или кому они там отбивали поклоны - странники держались на короткой ноге, потому искренне считали, что заповеди 'не убий' и 'не укради' писаны про кого-то другого... Обычно, прибывая на заставу, они располагались лагерем на травке, плескались у колодца, впрок наедались горячим борщом и кашей с мясом, прикупали в дорогу продуктов, лекарств и добротной обуви, порой просили медицинской помощи, иногда умудрялись что-нибудь по мелочи стибрить, а самые продвинутые заводили проповеди, пытаясь приобщить персонал ОКПП к религии (у каждого - своей, порой донельзя оригинальной). Или хотя бы раскрутить на бутылку-другую... Но вот чего за ними никогда не замечалось, так это стремления пройти за шлагбаум.
Зато сегодняшние богомольцы настойчиво стремились именно туда. Дескать, идут они, рабы Божьи, по азимуту, предначертанному Свыше, без всякого почтения взирают на мирские рубежи, и не дело какого-то там пацана-безбожника вставать на их сакральном пути...
Но даже не это насторожило Феофанова. Пусть он и пацан, однако третий год служил в погранохране и пилигримов успел навидаться. Обычно этот сброд более чем наполовину состоял из женщин с приличной такой сумасшедшинкой в глазах, многие были истощены, увечны и больны. Эти же восемнадцать добрых молодцев строго мужеска пола, казалось, так и пышут здоровьем, что умственным, что физическим. Несмотря на дерюжные плащи с низко надвинутыми на лица капюшонами, посохи с перекрестиями и сиротские котомки - впрочем, весьма объёмистые, - они больше напоминали святых воинов, принявших обет житейской скромности, эдаких средневековых крестоносцев, нежели покорных рабов. Окончательно же изумился Сашка, когда понял, что странные странники выстроились на дороге таким образом, что он своим же телом закрыл их от пулемётного огня. А ведь амбразура замаскирована муляжом окна!