Он сделал несколько шагов навстречу гостю, приветѓствуя его наклоном головы.
- Ваше высокопреподобие!
- Ваше высокородие!
Главы союзных общин обнялись, скромно облобызались, обменяѓлись традиционными вопросами о здоровье и благополучии, а когда дверь за Костиком и юной машинисткой щёлкнула, то стиснули друг друга без понтов, как давние друзья-приятели.
- Здорово, мать твою, служитель культа!
- Здорово, Сашка, старый хрен!
На высоком лбу архимандрита, как на святой благословенной иконе - миро, явственно проступил пот.
- Спарился ты, дружище, в своей рясе, - от души посочувствовал гетман.
- Се есть риза, сын мой. То же самое, что у тебя мундир. Рясой же зовётся домашнее платье, - поправил его священник.
- Спасибо, буду знать, - поблагодарил за консультацию хозяин, хотя по выражению его лица безошибочно читалось, до какой степени ему всё равно. - Но хоть шляпу-то запросто можешь снять, чай, не с докладом у митрополита. Присядь, закуси с дороги, чем черт послал.
- Дьявольское искушение - водку жрать до одиннадцати часов! Совсем казачня распустилась, Бога и генсека в грош не ставят!
- Во-первых, батюшка Макс, касаемо водки речи пока не было, а во-вторых, если ты отказываешься...
Анахорет закатил глаза к потолку с видом всеобщего и полного раскаяния.
- О-хо-хо, грехи мои тяжкие! Пресвятая Богородица, защити и помилуй мя!.. Как тут откажешься?! Куда паства заблудшая, туда и пастырь... Наливай!
- Погоди, зажевать организую... Как твоя братия? Всё в трудах праведных?
- А что им ещё делать, агнцам Божиим? Всё ж во имя, всё на благо...
- Оно, конечно, так, - согласился гетман. - Гарем не завёл, пастырь смиренный?
В ожидании заказанной через дежурного закуски он сервировал круглый кулуарный столик пузатой бутылкой 'Новоросской особой' и блюдом, которое Наталья называла 'на бегу': сыр, ветчина, солёные огурчики из прошлогодних, зелень. Анахорет разлил, не дожидаясь приглашения.
- С почином, твое благородие! Уф-ф, хороша, чертовка, прости, Боже, мя, грешного!.. Гарем, говоришь? Какого я маху, Сашка, в своё время дал! Кем я был до Страшного Суда? Позавчерашним семинаристом, приходским священником в Смоленской глуши. И кем я стал через год? Архимандритом, хрен с ним, что самозваѓным, ибо официальная духовная власть, во грехе погрязши по самые дальше некуда, похоже, низверзлась в геенну огненную. Или 'низверглась', как считаешь?
- Да как по сердцу дорогому гостю, - отмахнулся Александр. - А лично мне по барабану.