Ответа не последовало.
То ли не слышали меня боги, то ли предлагалось принимать решение самому.
И тут пришел чужой голос.
Возможности мои усилились, и Станислав Гагарин рассмотрел трех мордоворотов, стоящих в дальнем от моего купе тамбуре и ближнем от гнезда, в котором покоилась и дрыхла без задних ног среднего возраста проводница.
— Буди эту курву, пусть вызовет козла сюда, — проговорил невысокого роста крепыш. — Тут его и кончим…
Я понял, что речь идет обо мне, но стал вдруг удивительно спокойным и, что называется, деловым.
— Буду ждать вас здесь, — продолжал плотный мужик со скошенным подбородком и серпообразным шрамом на левой щеке. — Проводницу закрыть в купе! Лишний мертвяк нам не нужен…
«Единственным мертвяком буду я», — без особой радости сообразил Станислав Гагарин.
— Ты, Бандера, пройдешь вперед и перекроешь ему дальний конец, — предложил явный шеф группы. — А когда Рафик погонит козла ко мне, будешь прикрывать обоих… Задача понятна?
Бандера и Рафик молча кивнули в полуосвещенном ночным вариантом электронапряжения тамбуре.
Но их я видел, будто стояли убийцы напротив. Несмотря на столь различные имена или клички, парни походили друг на друга, и на голову ростом были повыше инструктировавшего их вожака.
— Тогда двинули, — выдохнул шеф. Имя его так и осталось для меня неизвестным.
Проводницу они разбудили и, стараясь быть смирными с нею, сунули под нос удостоверения уголовного розыска. И тут я получил первый сигнал извне, мне дали неким образом понять: бумаги у них фальшивые. Ногой я выдвинул дорожную сумку, сунул руку в боковое отделение и достал револьвер «Чемпион», хранящий в барабане полдюжины изящных патронов с тупыми пулями толщиною почти в сантиметр.
Потом извлек из стоявшего в изголовье кейса глушитель и обстоятельно, не торопясь, время у меня оставалось, навинтил металлический цилиндрик на ствол револьвера.
Не хотелось, знаете ли, беспокоить мирно спящих пассажиров.
Того убийцу, который ждал Станислава Гагарина в тамбуре, звали Марленом Скорпинским, и в той спецслужбе, в которой Марлен начинал удивительную карьеру, он сумел дотянуть до звания капитан.
В новой спецслужбе, задание которой он выполнял, армейских званий не существовало, там были иные шкалы ценностей, говорить о которых за недостатком времени — Рафик и Бандера идут кончать сочинителя — не имеет смысла.
Марлен, известный среди новых сослуживцев под кличкой Марксист — начальник, который нарек бывшего капитана, обладал пусть и дюжинным, но чувством юмора — нащупал за пазухой привычный ему макаров, вынул его из под мышечной кобуры и большим пальцем спустил предохранитель.