– Что вы…напротив, это вам спасибо, за чудо…Машенька просто в восторге… и вообще, – продолжила она, чуть смутившись, голосом, нежный тембр которого меня буквально наэлектризовал долгожданным чувством надежды на взаимность, – мне кажется, что вы очень интересный человек и такой таинственный, словно… из другого мира…
Завершив абсолютно неожиданным для меня образом столь драгоценную фразу, она еще раз обнадёжила изумрудным взглядом мою начинающуюся переполняться чувствами и энергией, было отчаявшуюся персону, тут же исчезнув, как мимолётное видение за дверью горницы. В этом взгляде, я впервые заметил тот еле уловимый огонёк, ради которого во все времена и в любых цивилизациях мужскими особями большей частью совершаются безумные в своём безрассудстве, а иногда даже и великие поступки, память о которых навсегда остаются в истории Вселенной как образчики искреннего чувства благородной любви.
Сказать, что я был обескуражен, шокирован – значит полностью девальвировать самоё понятие этих слов, а другого, более ёмкого, если исключить местные нецензурные выражения, я до сих пор не подобрал, что бы наиболее точно передать то новое для меня состояние души. Сущность моя едва не возопила в голос от, вдруг, пролившегося на неё, дождя счастливой надежды ответной любви, которая, как пустыня истомилась в тайне алкая хотя бы каплю влаги.
Кое-как переварив нахлынувшие чувства, я оделся и, посмотрев на часы, с ужасом осознал, что проспал в небытие до полудня и тем самым подвёл своих товарищей, которые сейчас в поте лица своего трудятся для моего же спасения, но без моего обещанного участия. «Всё! Баста! Больше местного алкоголя не пью – так и до греха не долго» – поклялся я в очередной раз. Наскоро умывшись, оставив бритьё на потом, я перекусил свежевыпеченной ватрушкой с чаем и мы с Наденькой вышли из дома, весьма поспешно направляясь к кузнице.
С одной стороны вперёд меня гнал священный долг перед ВВС и моими новыми товарищами, а с другой – я хотел как можно дольше находиться вблизи с любимым человеком и попытаться, если хватит духа, каким-то невероятным способом признаться Наденьке в своём чувстве. Плюс ко всему, в голове забитым огромным ржавым гвоздём торчала оставленная без ответа её странная фраза, мол, я «…словно из другого мира…». «Интересно это у них семейное: предполагать в почти идеально законспирированном под человека гуманоиде пришельца или опять невозможное с точки зрения здравого смысла совпадение?» – продолжал я бесперспективно гадать, как на кофейной гуще.
Но, только мы вышли со двора дома, как вдруг навстречу нам из-за угла забора, словно чёрт из табакерки, на большой скорости выскочил велосипедист и едва не сбил нас. Лишь в самый последний момент, руль дёрнулся в сторону, и обладатель оного вместе со средством передвижения по умопомрачительной дуге спикировали в кустарник, где вперемешку друг с другом обильно произрастали крапива, репейник и дикий шиповник.