— Можете смеяться сколько хотите, но люди готовы к решительным действиям. Гранвилли все эти годы плохо управляли страной. Их считают деспотами. От них нужно избавиться.
Келли произнесла это чересчур пылко, и Джо улыбнулся:
— Вы прямо Жанна д'Арк.
Она покраснела:
— Не говорите глупости. Не думаю, что вы можете себе представить, с каким энтузиазмом экспатрианты говорят о возможном перевороте.
Он цинично усмехнулся:
— Еще как могу. На словах люди обычно храбры и готовы сражаться до последней капли крови, но как только им дают в руки оружие, у них внезапно находятся более важные дела.
Келли хотела сказать в ответ что-нибудь резкое, но вовремя остановилась. В конце концов, он принимал участие в военных действиях и знает о таких вещах больше, чем она.
— Возможно, так оно и есть, — сказала она. — Но на днях произошло событие, которое должно собрать большое количество амбрийцев в одном месте в одно время, и если кто-то из выживших наследников появится… — Она пожала плечами.
Несмотря на его скептический настрой, в глазах его промелькнуло любопытство.
— Что это за событие?
Келли с заговорщическим видом наклонилась к нему:
— Старый герцог Натанилиус скончался. Он был братом короля, погибшего во время переворота, и последние двадцать пять лет считался номинальным главой семьи Де Анжели. Его похороны состоятся в Пиасе. Никто не знает, чем может закончиться церемония. Ожидается, что на нее прибудут люди, которых никто не видел много лет. — Она серьезно посмотрела на Джо. — Весь вопрос в том, кто возьмет на себя смелость и сорвет королевскую мантию с нынешнего правителя. Возможно, Гранвилли попытаются предотвратить массовое скопление амбрийских экспатриантов. Не исключено, что они даже устроят покушения на кого-то из сторонников Де Анжели, которые впервые за много лет покинут свои укрытия, чтобы отдать последние почести умершему. Уверена, будет очень интересно. — Она улыбнулась. — И опасно.
Джо задумчиво нахмурился:
— Двадцать пять лет назад…
— Вам тогда, наверное, было около четырех лет?
Он молча кивнул и перевел взгляд на океан. Да, у него сохранились кое-какие воспоминания. Он не собирался ей говорить, но в его памяти было несколько картин, которые могли относиться к описываемому ею времени.
Огонь. Страх. Он в лодке в полной темноте. Голоса людей. Плеск воды под веслами. Но были ли то его собственные воспоминания? Можно ли их через столько лет отличить от образов из книг, которые ему читали в детстве, от его мальчишеских фантазий? Он знал наверняка, что сказала бы Келли об этих вещах, но пока был не готов поддержать ее теорию.