Вскоре в дверь скользнула Полунка в длинной рубашке и, усевшись на соседнюю кровать, принялась молча наблюдать за процедурой, словно за каким-то священнодействием. Я терпела. В конце концов, если ребенок никогда не видел, как магева расчесывает длинные волосы, пускай смотрит, а если что спросить хочет или попросить о чем, так пусть соберется с духом и выдаст. Девка не настолько стеснительная, чтобы промолчать.
Я оказалась права. Полунка терпела, терпела, а потом выпалила:
— Почтенная магева, а вы мне не погадаете?
— В будущее заглянуть охота? — задумчиво, поскольку разбирала один весьма зловредный узелок, усмехнулась.
— Страсть как, — честно и откровенно призналась девушка.
— Можно попробовать, — поразмыслив, согласилась я. — Только ты сразу учти: если нагадаю, не значит, что точно так и будет. Мы ж не чурки деревянные, живем, меняемся. Сегодня одни, завтра другие, послезавтра третьи, вот и судьба тоже меняется, это не одна дорога, прямая как стрела, а целая сеть тропинок. По какой пройдешь, сразу не сказать, только и правда погадать можно, а уж угадаешь или нет…
— Понятно, — захваченная моими словами, как неким мистическим откровением, протянула Полунка.
— Ну раз понятно, неси свечку потолще да запалить ее не забудь, — велела я, заплетая чуть подсушенные волосы в косу, чтобы ночью вконец не спутались, а поутру не напугали до икоты гостеприимных хозяев и их милого песика. Если он, как Валь, замолчит от шока, вот будет потеха.
— А ты правда гадать будешь, Оса? — сонно встрепенулся вольготно разлегшийся на подушке Фаль.
— Поглядим, — пожала я плечами, накрутив кончик косицы вокруг резинки, чтоб вился поутру, и натянув джинсы да футболку. — Если получится, так отчего бы и не погадать, а нет, так навру девчонке про хорошего жениха, так сказать, дам установку на будущее. Пусть будет в себе уверена. Она симпатичная, дом у них небедный, значит, и парня по вкусу найдет, за этим дело не станет.
Девка обернулась мигом, вломилась в светелку (разве не так называется комната, где молодые девушки собираются на посиделки?) с уже зажженной свечой на поставце. Толстой, между прочим, свечкой, и не парафиновой, сальной или какой еще, а натурально восковой. Вспомнилось, Торин говорил, что шурин у него пасечник, вот и не переводится в доме свечная заначка. Жгут спокойно, не экономя и лучинами зрение не сажая.
Воск свечи на поставце плавился, распространяя приятный медовый аромат, пламя чуть подрагивало, потому как девичья рука тоже дрожала. Интерес интересом, а Полунке было боязно, все-таки гадать — не в колодец плевать. Будущее и притягивает и страшит человека, а оттого, что страшно, интереснее вдвойне, такова уж противоречивая человеческая натура.