— А вот это уже оскорбление, князь, — задумчиво констатировала я, заметив, как в глазах юного брюнета промелькнула искра страха. Взоры его советников похолодели. Вот парочка ветеранов, эти не только помнят войну, небось еще дрались в первых рядах, вырезая ненавистных людей, и вполне могут посоветовать по-тихому прирезать ночкой темною несговорчивых путников и прикопать трупы в укромном местечке.
— Оскорбление? — непонимающе переспросил Аглаэль, мешок так и остался в его руке. Юноша растерял часть своего венценосного достоинства и метнул неуверенный взгляд на одного из старичков, сразу стало понятно, кто ему присоветовал от нас откупиться.
— Твой паренек едва не убил моего спутника. А теперь ты пытаешься всучить взятку, заплатить деньгами за его кровь. Эльфу бы ты такого не предложил. Неужели кто-то сказал тебе, будто у людей все продается и покупается: честь, дружба, любовь, преданность? Что ж, может быть, в чем-то твои мудрые советники и правы, люди бывают подлыми, многие из нас готовы ради звонкой монеты пойти на любую низость, но только не все люди таковы, как и не все эльфы — воплощенное благородство, иначе Тень Ручья до сих пор стоял бы там, где ныне лишь руины.
— Не след тебе речь то, чего не постигнешь, магева, — резко вмешался в разговор один из седых, выпрямившись. Кажется, я ударила его по больному месту.
— А ты так уверен, что люди глупы, мудрый эльф? — прищурившись, спросила я, подавив забурлившее в крови возмущение остроухим святошей. — Никогда не слыхал о Первом правиле волшебника, выведенном Терри Гудкайндом? Нет? Так оно гласит: «Люди глупы, они верят тому, чему хотят верить, или тому, во что боятся поверить». Только все дело в том, мудрый эльф, что это правило не знает расовых границ, и твоя уверенность может оказаться лишь оборотной стороной глупости или страха!
«Вот так я! Вот так завернула! — мелькнула быстрая мыслишка. — Ну ничего себе выдала, такое бы красноречие, да на семинарский диспут по философии! И ведь говорила, как думаю, никто моими устами, так сказать, не глаголал, а все-таки такое ощущение, словно не сама сказала, будто что-то через меня сказалось! Опять как тогда, с крестьянками и поросенком».
Лакс, Аглаэль и Фаль ошалело моргали, впитывая весь тот свободный поток сознания, который извергался из меня. А начинающую магеву и в самом деле несло:
— Ты поверил в то, что деньги значат для людей все, постарался внушить эту мысль своему князю и посадил его в большую лужу. Ладно, сейчас я, магева, пообижаюсь втихую, скажу: «Борис, ты не прав!» — и мы дальше поедем, каждый своей дорогой. Но если в будущем твой бесценный совет выйдет Аглаэлю боком, кого винить станешь? Судьбу-злодейку? Ты бы поразмыслил над этим, старик, не бывает одного лекарства от всех болезней, нельзя всех людей мерить по одной мерке.