Алек принялся раздевать ее, но тут же возникли две проблемы: он находился под неудобным углом, а пуговицы на жакете Молли были квадратными. Алек подумал, что того, кто придумал квадратные пуговицы, надо застрелить на месте. Молли стала помогать ему, но их пальцы так тряслись, что в процессе одна пуговица отлетела и покатилась по полу.
Алек тут же отстранился, почувствовав себя жутко неуклюжим.
— Молли, я не хотел…
— Да какая разница? — Тяжело дыша, она умудрилась расстегнуть еще две пуговицы. — И какому идиоту пришла в голову идея квадратных пуговиц?
— Такому, который не интересуется сексом.
— Точно. — Молли наконец-то протолкнула последнюю пуговицу в петлю и с торжеством посмотрела на Алека. — Ну вот!
Когда отвороты жакета разошлись в стороны, Алек ожидал увидеть под ними какое-нибудь кружевное белье, и ему потребовалась пара секунд, чтобы понять, что там нет ничего подобного. Только нежная кремовая кожа и волнующие полутени. Он судорожно глотнул.
— Ты не…
— Нет.
Молли раскинула руки и смотрела на Алека; на ее щеках полыхал румянец. У Алека свело мускулы от желания.
Он никак не мог сосредоточиться на чем-то ином, кроме открывшейся перед ним картины.
— Ты невероятная. Потрясающая. И полная сюрпризов.
— Спасибо. — Ее зеленые глаза сияли. — И если тебе интересно, жакет уже расстегнут.
Голос Алека стал глухим от предвкушения.
— Да, мне интересно. В высшей степени интересно.
Алек задрожал, представляя, как сейчас его ладони скользнут под гладкую ткань жакета. Потом он вспомнил о розе и понял, что другого подходящего момента использовать ее уже не представится. Поначалу Алек хотел вручить ее Молли в манере Джеймса Бонда, но теперь ему рисовалась иная, более заманчивая перспектива.
— Я… э-э… принес тебе розу. — Он протянул руку и поднял цветок с пола.
— Как мило. — Молли сделала движение, что бы взять розу.
— Подожди. Не шевелись.
На лице Молли отразилось удивление, но потом она снова опустила руки на кровать.
— Так?
— Да. А теперь… позволь мне соблазнить тебя.
Молли решила дать Алеку немного поспать. Они вообще могли бы остаться в номере на всю ночь и продолжить это восхитительное сексуальное приключение. Но теперь, пока Алек дремал рядом с ней и восторги секса немного улеглись, в голову Молли снова полезли неприятные подробности утреннего разговора с Бенджамином. Возможно, агент сам не знал, о чем говорит, да и на писательских курсах ей твердили, что любой критик судит субъективно.
Бенджамин видел в ней писателя-детективщика, который не способен сочинить горячую историю. Возможно, он читал ее новый роман, руководствуясь системой оценок, совершенно не годившейся для этого текста. Молли должна сама перечитать книгу еще раз. Если она по-прежнему будет ей нравиться, то стоит искать нового агента, а не сексуальных авантюр.