— О, боже! — ощущения заполняли ее, словно золотые пылинки, пока все внутри не засияло. Она схватила его за бедра, чтобы не упасть, а Эйдан стал прокладывать себе дорогу от изгиба ее шеи к подбородку, медленно, как будто лавируя между столиками, заполненными разнообразными закусками на каком-нибудь званом ужине. Скользнул по губам, и его дразнящий вкус смешался с голодом ее желания. Он услышал это в ее тихом стоне и через секунду вернулся, чтобы продлить удовольствие.
Ее руки скользили по мужской спине, Джуд двигалась под его телом в волшебном ритме, откинув голову назад, сдаваясь на милость победителя.
Медленно, говорил Эйдан, и сладко. Так и было. Мерцание свечей. Дождь, тихо стучащий по крыше. Ее собственные вздохи, заполняющие сознание. И нежные поцелуи — с каждым разом все дольше и глубже. Казалось, что ее тело было переполнено его вкусом, таким насыщенным, мужским.
Идеальным.
А когда он стал сдергивать с себя рубашку, Джуд застонала от удовольствия и отправилась в путешествие по его спине, сминая руками мышцы.
Сердце Эйдана сделало скачок. Эти медленные, нерешительные прикосновения сводили с ума. Божественно. Ее губы были таким нежными. Такими податливыми. И то, как она дрожала — нервничая и предвкушая — когда он расстегнул ее слаксы, дав им соскользнуть на пол — зажгло его кровь новым жаром. Ласковые гэльские слова горели в голове, срывались с языка, а он покрывал поцелуями лицо, шею и снова восхитительные плечи, пока ее дрожь не перешла в трепет, а вздохи не наполнились страстью.
«Не гони лошадей, не гони», — приказывал себе Эйдан. Но как он мог знать, что его жажда Джуд встанет на дыбы и вонзится в душу острыми клыками? Опасаясь, как бы не испугать, он обнял ее и прижался губами к изгибу нежной шеи, пока ярость обладания не улеглась на дно.
Она плыла, слишком погруженная в ощущения, чтобы заметить изменения в ритме. Мечтательно повернув голову, нашла его губы и слилась с Эйданом в поцелуе. Казалось, что все ее косточки тают, а порхающие бабочки заполнили с головы до ног. Джуд вспыхивала огнем везде, где бы он ни прикасался.
«Это и есть — заниматься любовью», — единственная мысль, которая смогла родиться на свет… Наконец-то, вот оно. Как она могла принимать за занятия любовью что-то совершенно другое.
Ему нужно больше. Он сдвинул рубашку дальше и понял, что очарован простым белым бюстгальтером. Доставляя себе удовольствие — провел пальцем по верхнему краю, обводя крошечную родинку.
У Джуд подогнулись колени:
— Эйдан.
— Когда я увидел это крошечное пятнышко сегодня утром, — пробормотал он, глядя ей в лицо. — Я хотел покусать тебя.