— Ну, Джек, — сказал он спокойным тоном, в то время как гигантский мужчина с ярко-рыжими волосами снова сжал свои огромные кулаки. — Ты же знаешь, что не хочешь драться со мной.
— Хочу! На этот раз, клянусь Богом, я расквашу твой надоедливый нос, Эйдан Галлахер. Кто ты такой, чтобы говорить мне, что я, черт возьми, не могу выпить в этом хреновом баре, когда, твою мать, я этого хочу?
— Ты и так сильно напился, Джек, иди домой и проспись.
— Ну-ка посмотрим, сможешь ли ты проспаться.
Он ударил и, пока Эйдан готовился уклониться и с легкостью избежать сильного удара, Джуд издала короткий встревоженный крик. Этого было достаточно, чтобы отвлечь Эйдана, тут же получившего удар кулаком от Джека.
— Вот черт. — Эйдан пошевелили челюстью и выдохнул, в то время, как повинуясь энерции сильного удара, Джек растянулся лицом вниз на тротуаре.
— Как ты? — Напуганная, Джуд подбежала к нему, обходя распластавшееся тело, которое по размерам было похоже на опрокинутый океанский лайнер. — У тебя идет кровь изо рта. Болит? Это так ужасно. — Запнувшись, она нащупала в сумочке бумажную салфетку.
Эйдан был порядком зол на неё, чтобы сказать, что её крик также виновен в этой крови, как и кулак Джека, но она выглядела такой милой и расстроенной, и уже прикасалась к его ноющей разбитой губе салфетку. Он попробовал улыбнуться, но поскольку стало еще больнее, то поморщился.
— О, вот черт. Нужно вызвать полицию.
— Зачем?
— Чтобы арестовать его. Он напал на тебя.
Искренне пораженный, Эйдан в изумлении посмотрел на неё.
— Ну и почему я должен хотеть, чтобы арестовали одного их моих лучших друзей только за то, что он разбил мне губу?
— Друга?
— Ну да. Он успокаивает свое разбитое сердце виски, это глупо, но вполне естественно. Девушка, которую он любил, уехала с дублинцем, в прошлую среду было две недели, так что в последние дни он взял в привычку заливать свое горе, а потом устраивать дебош. Он это не со зла.
— Он ударил тебя в лицо. — Возможно, скажи она это медленнее и четче, смысл стал бы понятен. — Он сказал, что собирается разбить тебе нос.
— Только потому, что пробовал сделать это раньше и не преуспел. Он будет жалеть об этом утром, примерно также, как и о том, что его раскалывающаяся голова не может просто свалиться с плеч и оставить его в покое.
Он снова улыбнулся, на этот раз осторожно.
— Ты волновалась обо мне, милая?
— Судя по всему, мне не следовало этого делать. — Сказала она сухо и убрала окровавленную салфетку. — Поскольку тебе, похоже, нравится драться с друзьями на улице.
— Было время, мне нравилось драться на улице с незнакомцами, но, повзрослев, предпочитаю делать это с друзьями. — Он протянул руку, как давно хотел, и коснулся кончиков её связанных сзади волос. — Я благодарен тебе за заботу.