— Вы так говорите, заведомо обвиняя меня… Неужели с моей внешностью можно быть либо альфонсом, либо бабником?
— Жизнь — тому доказательство. Короче… Я все свои запросы высказала, собственные данные оставила. Больше приехать не смогу, связь держите через моего секретаря, а все предложения можете присылать мне по факсу.
Лариса щелкнула оправой очков и, встав со стула, протянула Никите руку для прощания. Рукопожатие ее было крепким, энергичным. Когда за ней закрылась дверь, Никита нажал кнопку селектора и вызвал секретаря:
— Галина, зайди, пожалуйста, ко мне.
— Новая клиентка? — впорхнула в кабинет секретарша.
— Да, внеси ее данные в базу, а фотографии она пришлет по факсу. И мужа мы ей вышлем тоже по факсу! Таких красивых, как я, ей не предлагать, она предпочитает обезьян.
Галя рассмеялась:
— Скажете тоже, Никита Георгиевич! Подошел клиент, которому назначено на два часа.
— Зови.
— Вы совсем без обеда! — напомнила девушка.
— Зови!
— Слушаюсь и повинуюсь. — Галя упорхнула, мелькнув длинным хвостом из светло-пепельных, натуральных, как она говорила, но во что верилось с трудом, волос.
В комнату вошел высокий, худой мужчина лет шестидесяти с почти не тронутыми сединой темными волосами и усами и с морщинистым, как печеное яблоко, лицом. Было заметно, что в молодости мужчина был красив, но от былой красоты к настоящему времени не осталось и следа. В левой руке он держал трость с красивым костяным набалдашником, а правую руку протянул Никите для приветствия.
— Арнольд Рудольфович Кулава? — спросил Никита.
— Так точно, а вы…
— Никита Георгиевич Потапов, — почему-то растерялся он.
— Значит, вы и есть руководитель агентства, которому Леночка доверила проведение нашего свадебного торжества? — пристально посмотрел на него адвокат.
— Выходит, я.
— Вы очень молоды, — поджал губы Кулава.
— Не на столько, на сколько выгляжу, уверяю вас, — ответил Никита, приглашая посетителя располагаться.
Арнольд Рудольфович с трудом сел в кресло, вытянув вперед больную ногу. Извинившись, принялся массировать колено.
— Подагра, знаете ли.
— Ничего, ничего. Вам удобно? Может быть, что-нибудь подать? Воды? Чаю? Зеленого… — вспомнил Лену Никита и вздрогнул.
— Все хорошо. Я хотел с вами поговорить, Никита Георгиевич. Не знаю, о чем вам поведала Леночка… характер у нее, прямо сказать, не простой.
«Надо же, дедок знает про норов будущей жены. Значит, она не прикидывается перед ним овечкой», — подумал про себя Никита.
— Я хочу изложить свою версию, так сказать, свое видение процесса… — произнес Арнольд Рудольфович, закашлявшись. — Простите, хронический бронхит.