— Спасибо, — поблагодарил я его. — А личные вещи?
— Заберете у дежурного.
Мы поспешили покинуть кабинет, а стоило захлопнуться за нами двери, Напалм немедленно пробурчал себе под нос:
— Приплыли!
— В смысле? — удивился я.
— Если они проверят осечный патрон…
— Мало ли, почему порох не загорелся? — пожал я плечами и зашагал к столу дежурного. — Наши вещи, пожалуйста.
— Распишитесь, — передвинул тот ко мне журнал с ручкой и выставил на стол непрозрачный пластиковый пакет. — Оружие внутри отделения переносить исключительно в разряженном состоянии.
— Разумеется…
Когда мы вышли из отделения на улицу и зашагали через укатанный полозьями саней двор, на улице уже стемнело. К вечеру похолодало, и резкие порывы ветра швыряли в лицо пригоршни колючего снега, от чего становилось еще неуютней.
Да и на нервах все. Хлопни сзади в ладоши — на второй этаж легко запрыгнем.
— Куда сейчас? — закурил Напалм.
— В больницу. — Я зарядил револьвер, сунул в карман дубленки и сразу проверил, насколько легко он выходит обратно.
— На фига? — удивился пиромант.
— В ухе звенит.
— Пройдет.
— У тебя какой день уже не проходит, а? — неожиданно поддержала меня Марина. — Пусть специалист проверит, не дай бог, контузия.
— Делов-то, — фыркнул пиромант, откашлялся и затянул: — «Святой Николай постоянно контужен. Я себя спросил — оно тебе нужно?»
— Нужно, нужно, — подтолкнул я его со двора. — Идем.
— Пойдемте проветримся, — поежилась накинувшая на голову капюшон Марина. — В номер возвращаться не хочу.
— Да его опечатали, наверное.
— Тем более…
И мы пошли искать больницу. Сидеть в гостинице и в самом деле не хотелось. Лучше уж по улицам пошатаемся. А как промерзнем хорошенько, уже не до моральных терзаний будет.
— Марин, ты как? — поинтересовался я, когда, спросив у случайного прохожего дорогу, мы свернули во дворы. — Нормально?
— Не сказала бы, — поежилась рыжая.
— Может, тебе выпить? — предложил пиромант.
— Да нормально со мной все! — неожиданно взорвалась девушка. — Отстаньте! Ясно?!
— Как скажешь, — не стал навязываться я, немного помолчал, разглядывая темные силуэты укутанных вечерними сумерками домов, и вновь спросил: — Тебя что-то беспокоит?
— Меня беспокоит, что меня хотят убить!
— Это были последние, — заявил Напалм.
— Уверен? — сверкнула глазами Марина. — А если нет?
— Прорвемся!
— Если этот засранец завтра не объявится, не знаю, что с ним сделаю…
— Это ты про кого? — спросил я, не дождался ответа и указал на больничную вывеску: — Вон ЛОР-отделение…
Мы зашли внутрь, Марина сразу уселась на скамейку для посетителей, я подошел к закутку дежурной сестры.