— Это вы к матушке Февронии? Да? Это из-за Предметов… Вещей… Нет-нет, не подумайте, что я что-нибудь выведать хочу. Не мое дело. Поедемте, конечно. Потом наверстаем, — закивал подпоручик. — Маршрут у нас простой. Отсюда до Симферополя бронепоездом, там на узловой пересядем в теплушку… Хорошо бы одним разом до Харькова или даже Орла дотянуть. Дальше, правда, придется потруднее, но можно у местных и коней поискать, если красные не всех забрали… А если повезет, то и там тоже паровозом, правда, патрули… Но сейчас везде патрули, какие-то проверки, аресты, и заранее лучше не планировать. Любая случайность — все планы летят к чертям…
— Да. Бессмысленное занятие — строить планы… — засмеялся Артур. — Но, как говорил один мой давний знакомый, «случайностей не быва…». Алекс! Вот теперь мы действительно уже на месте? И, кажется, я заслужил похвалу.
Майор Уинсли не без гордости зачитал вслух сделанную кириллицей надпись. Те уроки русского, что Артур вытребовал у подпоручика, пока они плыли из Константинополя, не прошли даром.
* * *
В угловой кабинет их проводил молчаливый татарин, военную выправку которого не смогли скрыть ни мешковатые штаны, ни неряшливая блуза с накладными заплатами на локтях. Сгорбившийся за конторским большим столом мужчина отпустил провожатого и, не ответив на приветствие майора, движением подбородка пригласил того сесть.
— Майор. Подпоручик. Я жду вас здесь уже десять минут.
— Простите, ваше…? — Подпоручик осекся, поймав едва заметный запрещающий жест ладонью. Замолчал.
Коренастого сложения, почти бедно, но опрятно одетый человек, сидящий напротив Артура, выглядел нездоровым. Говорил он тихо, отрывисто, часто кашлял. Французский его был хорош, но после пары общих реплик разговор велся на русском, и Чадову пришлось взять на себя роль переводчика. Артур внимательно слушал, но еще внимательнее смотрел на собеседника — и не мог отделаться от мысли, что перед ним его дед. И неважно, что этот русский был низкорослым, бородатым и измученным до синевы усталостью и хворью. Но в голосе его звенела такая же, как у старого Уинсли, стальная воля, такая же ледяная уверенность в собственной правоте… словно он не человек вовсе, а безупречный механизм.
— Вам все ясно, майор?
— Так точно, сэр! — То, что этот «механический монстр» старше по званию, сомнений не вызывало.
— Я слыхал от здешних Хранителей, что по вашей вине, майор, что-то такое неприятное произошло лет десять назад… Какой-то очень серьезный промах? Генерал Милн поручился, но мне хотелось самому на вас взглянуть, чтобы понять — еще раз подобного не произойдет. Слишком многое я поставил на карту.