— До Серого добраться нелегко… Он в «СЗО» безопасностью рулит.
— В «СЗО»? Это у Фауста, что ли?
— Так точно… В его подчинении двадцать рыл. И все экслюзированы.
Дикий сварливо поморщился:
— Любишь ты, Костя, загадки задавать. Какие-то слова… Как ты сказал?
— Экслюзированные? Это значит — право на ношение оружия имеют.
— Вот так, по-русски, и говори. Мол, власть у них на боку и по первому требованию вольту обнажают.
— Именно, — кивнул Костя. — По первому требованию Серого. Он же у них рулевой. Любой из его полканов будет стрелять — и фамилию не спросит. И ничего ему за это не светит: это его служебная обязанность… Нет, Рудик, в лобовую Серого не достать. Тут обходной маневр нужен.
— Есть один подход… — вставил слово другой сподвижник Дикого. — Телка у него, Светка, кажется, зовут. Серый втерся в нее по самые уши. А она его не кнокает, но бздит по-черному. А сорваться не может. Ножки-то короткие… От Серого не спрячешься. Серый ведь…
— Ты короче раскладывай! Без анализов… Где ее найти? Я ей сделаю предложение, от которого она не выкрутится… Давай реквизиты.
— Сам я не знаю… Ее один залетный из Узбекистана знает. Только он не блатной. Полукровка. Хотя понятия соблюда…
— Слушай, Марат, давай короче. Этого залетного сможешь достать?
— Смогу. Алик Пирожок. Он каким-то…
— Пирожок? Его знаю. Так он в Москве?
— Да, в Москве он, на каком-то рынке рулит.
— Давай, пригласи его. Скажи, Рудик просит его зайти. На бокал вина сухого, — сказал и запнулся: вспомнил, что Алик не пьет спиртного.
… Пирожок оказался солидным, степенным мужчиной лет 45–50, с грустными и очень отзывчивыми глазами. Никак не выветрила из него Москва этой провинциальной манеры — переступать порог дома с подарками. Войдя, он передал одному из шестерок Рудика пакет и с почтением но, сохраняя достоинство, поздоровался с Диким.
Дикий пил вино, а перед трезвенником Пирожком поставил гранатовый сок и пахлаву, специально заказанную для гостя. Знал: печеное было слабостью Алика. Единственной. Все остальное было силой.
— Ну как ты, Алик?.. Да, дочки нормально учатся? Проблем нет?
— Уже закончили, Рудик. Твоими радениями.
— А я при чем? — наигранно изумился Дикий.
— Ты, может быть, забыл, а я помню. И дочери помнят, как ты помог им.
— Так ведь они у тебя умницы-разумницы! Для чего им помощь?
— Все так, только, чтобы ум свой обнаружить, им надо было экзамен сдать. А вот документы у них не принимали. Мол, иностранцы. Я и деньгами входил, и консульство подключал, — не пролезло. А ты только слово шепнул ректору, и допустили их. Приняли документы. Так что, Рудик, я должник твой.