— Еще сказал, что свои деньги завещает ребятам.
— Так и сказал: деньги завещаю ребятам? — прищурился Дикий.
— Нет, он… вроде… отдаю пацанам на сигаре… на курево. А меня посадил в долю на буровое очко.
Подозрительный прищур разгладился:
— Вот это уже точнее. Как говорится, ближе к тексту. «Буровое очко» — это его слово… Любил в карты катать. В буру. А буровое очко — это тридцать один. Стало быть, парень, тридцать один процент от его доли тебе переходит.
— А мне за что? — Алексей искренне недоумевал по поводу нежданного наследства. — У него, наверное, семья есть. Вот им пусть и переходит.
— Нет у Буры никого. В позапрошлом году его отец, маманя и брательник — все за двадцать дней кони двинули. Что интересно — не принудительно, а по судьбе, от разных болезней. Но спеклись так дисциплинированно: все трое за двадцать дней. Как будто их, бля, из пулемета перестреляли.
— А жена?
Дикий изумленно воззрился на наивняка. Бровь его изломилась, но тут же лицо смягчилось: что взять с неотесанного в понятиях фраеришки?
— Нет жены, — коротко ответил он, пряча усмешку. — Бабки, которые тебе Бура завещал, в дело вложи. От навара десять процентов отстегивать в общак будешь. Это по закону. Если где заковыка какая или косогор — не стесняйся, приходи. Раз от Буры ты — значит, своим будешь.
…В тот же день Дикий отправился к Мале — главному разборщику.
— То, что Буру завалили, — я понял с самого начала, — солидно покачал головой Маля. — Не из тех людей Бура, которые на штырь натыкаются… Я тогда с ходу поручил разобраться. Долетал до меня ветерок, что Серого это дело, но прямых уликов не было… — Он косо усмехнулся. — А вот сейчас картина прояснилась. Раз сам Бура прокоцал… Ему верю. Да, развязался Серый, распоясался… Ладно, Дикий, разберусь я с ним.
— Если позволишь, Маля, я хочу своими силами эту гниду раздавить.
— Что так? — криво усмехнулся разборщик. — Ты же знаешь, для этих дел получатели существуют. Зачем хлеб у ребят отымать?
— Тут, Маля, личное… Должок у меня перед Бурой.
— Хвалю, — уже не криво, а широко улыбнулся Маля. — Знаю о твоем долге: с братком твоим они корешовали, а когда брата угрохали, Бура оборотку дал. Помню… Да, человеком был Бура. Пусть земля ему будет прахом… Добро, Рудик, иди, возвращай должок…
Дикий сидел во главе стола. Пил разбавленное лимонадом сухое вино. По обе стороны расселись вызванные им соратники. Сделав очередной глоток, Дикий поднял свои воловьи глаза:
— Короче, братва, я хочу предъявить Серому. Это он Буру заказал. Давайте решать, как добраться до его горла. — Замешательство в глазах собравшихся немедленно рассеял: — Что встрепенулись? Решили, что Рудик самосуд вершит? Я не Куклусклан. Прежде чем вас собрать, взял квиток от Мали. Так что, все по понятиям… Какие будут предложения?