Лао умер. Миша Оно шел по улицам, насвистывая восторженные мелодии, приводящие его в благодушное состояние. Перед ним были сияющие улицы с разноцветными домами из стекла, вывесками и магазинами. У входа в аптеку сидел нищий и умиротворенно протягивал руку. От него пахло одеколоном и свежестью.
— Будь счастлив всегда, молодой человек! — радостно приветствовал нищий Мишу, — Подай немного денег.
— По-моему, вы богаче, чем я, — сказал Миша, усмехнувшись.
— Возможно, — ласково ответил нищий. — Но ведь я — нищий. Мне нужно подавать. Вам приятно достать монету из кармана, приятно сознавать свою нравственную высоту, приятно делать добро. Вы кладете ее в морщинистую руку. Вы не знаете моих доходов и никогда не узнаете, если не будете социологом, учетчиком или кем-нибудь из этой области, и вам всегда будет казаться, что вы осчастливили меня — а разве это не чудесно?
— Вы правы, я забыл, — сказал Оно, но потом добавил: — Однако иногда бывает приятней наоборот совершить что-нибудь мерзкое, например убить вас. Мазохистические муки иногда сладостней рая.
— Конечно! — просиял нищий. — Но сейчас, как вам известно. убийство нищих не в моде. А следуя моде, вы ощущаете себя современным молодым человеком, имеете успех у женщин, и это прекрасно!
— Да, но часто бывает приятней как раз идти против моды. Вы говорите: убийство нищих не в моде. Я слушаю вас, а сам медленно приканчиваю вас, скажем, нанося вам бритвой глубокие и длинные раны. Я смотрю на вашу кровь, на ваш обезображенный облик, предвкушаю свою будущую казнь, чувствую, какой же я немодный и испытываю истинное мазохистическое наслаждение. Разве нет?
Нищий задумался, потом сказал:
— Похоже, что вы достаточно умны для своих лет, мне даже трудно вам возразить. Что ж. выбирайте сами. Вы меня так озадачили, что я сам запутался.
Миша Оно задумался и думал минут пять. Потом он сказал:
— Я решил: я не буду вас убивать. Мне лень, и не то настроение. Сегодня солнце, тепло, синее небо, и мне хочется быть добрым, трогательным и великодушным, поэтому возьмите мои деньги, и пусть умножатся ваши дни и мгновения!
Нищий взял деньги и растроганно вздохнул. Потом бросил их в мешок с другими деньгами и поправил свои изящные лохмотья, словно ожидая предстоящего шествия дам.
Миша Оно пошел дальше и действительно испытал некую умиротворительную радость в соответствии с тем, что сказал человек, который был старше и, наверняка, опытней в удовольствиях, чем он. Город вокруг услаждал зрение и чувство родины своей красотой; верхи зданий блестели в небе, гармонируя с нерукотворной природой, и день только начинался. Миша пришел на Площадь и тут же увидел человека, к которому он шел.