— А та девушка — она что, погибла вскоре после этого?
— На следующий день, вечером. Это, конечно, была трагедия.
Я посмотрел на тот дом, где жила свидетельница аварии.
— Как вы думаете, господин Хорнен сейчас дома?
— Где же ему еще быть?
— Тогда я загляну к нему. Большое спасибо за рассказ. До свидания.
— До свидания.
Она застучала деревянными подошвами, направляясь обратно в дом.
Двор Хорнена был чистым и ухоженным. На тщательно выметенных каменных дорожках не было видно ни щепок, ни сухой травы, ни собачьего дерьма. Хлев украшали новые ворота, а ставни были покрашены совсем недавно. Над дверью дома висело кованое украшение. На подоконниках стояли ящики с пышными цветами.
Я постучал в дверь. В ответ залаяла собака.
— Кто там?
Я громко произнес свое имя, и вскоре появился хозяин дома.
— Господин Хорнен?
— М-да.
— У меня вопрос, касающийся вашей покойной дочери.
— Ну, спрашивайте.
— При каких обстоятельствах произошел несчастный случай? Поточнее, пожалуйста.
— Черепица на голову упала.
— Где это случилось?
— Тут, в двух домах отсюда, как повернешь — налево.
— А когда?
— 26 апреля 1980 года, в семь вечера.
— Она сразу скончалась?
— Да.
— А что сказал врач?
— Черепица свалилась, острым концом.
— Как имя врача?
— Лангнер. Как пойдешь — налево, третья улица направо, второй дом слева.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Он закрыл за собой дверь.
Я вернулся к бетонным столбам, сел в свой «опель» и поехал к доктору Лангнеру.
— Частный детектив?
Я показал лицензию.
— Да.
— Пожалуйста, входите.
Доктор Лангнер провел меня через коридор и приемную в свой кабинет.
После того как медсестра передала ему мою визитную карточку, врач сам вышел к двери. Больные, сидевшие в приемной и внимательно всматривающиеся в мое лицо, с пониманием отнеслись к тому, что меня принимают вне очереди. Мой внешний вид красноречиво свидетельствовал о том, что мне требуется неотложная помощь.
— Чем могу помочь?
— Три года назад вы подписывали свидетельство о смерти дочери крестьянина Хорнена, не правда ли?
— Да, и что дальше?
— Я хотел бы знать, был ли это действительно кусок черепицы, который смертельно ранил девушку, и были ли у вас какие-нибудь сомнения относительно причины смерти?
Он поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее.
— Не знаю, почему вам пришло в голову спрашивать меня об этом. Но наверное, у вас есть на то причины.
Наступила пауза. Потом доктор сказал:
— Сомнения возникали, но только у меня. Для семьи и всей деревни это был кусок черепицы, и в соответствии с их рассказами я составил свидетельство о смерти. Вы можете меня упрекать за это, если хотите. Но даже если бы я кому-нибудь доложил о своих сомнениях, результат был бы тот же.